Сборник статей - Психологическое воздействие в межличностной и массовой коммуникации

Shehata A. Unemployment on the Agenda: A Panel Study of Agenda-Setting Effects During the 2006 Swedish National Election Campaign // Journal of Communication. 2010. V. 60 (1). P. 182–203.

Shaw D. L., McCombs M. E. The emergence of American political issues: The Agenda-Setting Function of the Press. St Paul, MN, 1977.

Shrum L. Processing strategy moderates the cultivation effect // Human Communication Research. 2001. V. 27 (1). P. 94–120.

Signorielli N., Morgan M. Cultivation analysis: New directions in media effects research. Newbury Park, CA: Sage Publications, 1990.

Tai Z. The structure of knowledge and dynamics of scholarly communication in agenda setting research, 1996–2005 // Journal of Communication. 2009. V. 59 (3). P. 481–513.

Tapper J. The ecology of cultivation // Communication Theory. 1995. V. 5 (1). P. 36–57.

Van Evra J. Television and child development. Hillsdale, N. J.: Lawrence Erlbaum, 1990.

Walgrave S., Van Aelst P. The Contingency of the Mass Media’s Political Agenda Setting Power. Towards A Preliminary Theory // Journal of Communication. 2006. V. 56. P. 88–109.

Wallstein K. Agenda setting and the blogosphere // Review of Policy Research. 2007. V. 24 (6). P. 567–587.

Wanta W., Hu Y. Time-lag differences in the agenda-setting process // International Journal of Public Opinion Research. 1994а. V. 6 (3). P. 225–240.

Wanta W., Hu Y. The effects of credibility reliance and exposure on media agenda setting // Journalism Quarterly. 1994b. V. 71 (1). P. 90–98.

Weaver J., Wakshlag J. Perceived vulnerability in crime, criminal victimization experience, and television viewing // Journal of Broadcasting and Electronic Media. 1986. V. 30 (2). P. 141–158.

Wheeler S. C., Green M. C., Brock T. C. Fictional narratives change beliefs // Psychonomic Bulletin and Review. 1999. V. 6. P. 136–141.

Williams D. Virtual cultivation: Online worlds, offline perceptions // Journal of Communication. 2006. V. 56 (1). P. 69–87.

Wimmer R. D., Dominick J. R. Mass Media Research: An Introduction. Boston, MA: Cengage Learning, 2010.

Yang H., Ramasubramanian S., Oliver M. Cultivation effects on quality of life indicators // Journal of Broadcasting and Electronic Media. 2008. V. 52 (2). P. 247–267.

Zillmann D. Mood management through communication choices // American Behavioral Scientist. 1988. V. 31 (3). P. 327–341.

Римскому императору Тациту приписывают афоризм, который звучит следующим образом: «Пренебреги клеветой, и она зачахнет». Это высказывание можно интерпретировать так: людям свойственно терять интерес к чему-либо, если этот интерес не подкрепляется новой информацией. Действительно, как показывают открытия последних десятилетий в области экономической психологии, именно отсутствие информации, порождающее неопределенность представлений об объекте или явлении, как это ни странно прозвучит, очень часто формирует весьма устойчивую и целостную модель мира, которая определяет и мировоззрение, и поведение человека (Kahneman, 2011).

Информационно закрытые государства, каким, например, был СССР более тридцати лет назад или каким является сегодня Северная Корея (КНДР), создают особый тип человека, у которого представления о мире формируются в условиях ограниченного доступа к какой-либо информации, которая могла бы существенно увеличить объем его знаний и сделать их более объективными.

Возникает ряд фундаментальных теоретических вопросов: «Можно ли связывать отсутствие или ограничение информации с понятием психологического воздействия, и если такая связь есть, то какова ее природа?»; «Применим ли термин «психологическое воздействие» не к самому человеку, а к ситуации, в которой он находится, и где изменение сознания происходит не на основе какой-либо воздействующей информации, а, напротив, на основе ее полного или частичного отсутствия?».

В 2013 г. в рамках проекта РГНФ (№ 13-06-00690а) нами проводилось эмпирическое исследование «Влияние обыденных представлений людей «о советском времени» на отношение к рыночной экономике современной России». Уже на первом этапе исследования было обнаружено, что не только представления «о советском времени» влияют на их отношение к состоянию современной российской экономики, но и представления о социально-экономических процессах современной России и их эмоциональная оценка влияют на образ «советского времени». То есть, как неоднократно подчеркивает член-корр. РАН А. В. Юревич, в России не только будущее трудно прогнозировать, но и ее прошлое.

Поскольку интерпретация новейшей истории нашей страны сегодня в системе среднего и высшего образования ориентирована на формирование чувства патриотизма, то в интерпретации прошлого СССР постепенно преобладает тенденция в большей степени говорить о позитивных фактах истории и избегать анализа «неоднозначных» фактов, которые могут интерпретироваться негативно. Причем очевидно, что, поскольку это происходит стихийно, то возникает опасность необъективного толкования исторических фактов (Кольцова, Соснин, 2005; Соснин, 2014).

Проведенное в 2013–2014 гг. на студентах экономических специальностей первого года обучения Финансового университета при Правительстве РФ исследование показывает, что в рамках преподавания истории в средней школе тенденция навязчивого целенаправленного позитивного или негативного освещения событий прошлого не очевидна, хотя явно заметна склонность игнорировать или вовсе не рассматривать многие «сложные для интерпретации» исторические факты.