Валерий Скурлатов: Путин отвечает за всё

Пожалуй, из латиноамериканских «мачо» больше всех похож на Путина венесуэльский президент-диктатор Хуан Висенте Гомес (правил в 1909–1935 гг.), герой ряда романов латиноамериканских классиков, – особенно поразила меня схожесть венесуэльско-гомесовских ситуаций, как они изображены в книге Артуро Услара Пьетри «Заупокойная месса» (1976; русский перевод – Москва: Радуга, 1984), с происходящими на наших глазах российско-путинскими событиями. Автор был гражданским активистом во времена Гомеса, он знает подноготную своих героев, среди которых – ничто не ново – узнаваемы венесуэльские «медведев», «павловский», «навальный», «удальцов» и др., а волнения в Каракасе зимой 1928 года однотипны с волнениями «белоленточников» в Москве зимой 2012 года.

Одинаковы у латиноамериканских президентов-«мачо» и Путина призывы «вставать с колен» и утверждать «суверенитет», а в предвыборный период «мюнхенские речи» (обличения зловредных «гринго») и «решительная борьба» с коррупцией, однако после победы на выборах этот непреклонный мачо отправляется в США налаживать «сотрудничество с партнерами», и компрадорство лишь усугубляется. У нас в РФ в сентябре-93 «национальное» поднялось против «компрадорского», но 4 октября 1993 года мы потерпели поражение. Я тогда возглавлял Партию Возрождения, которая выросла из Российского Народного Фронта, и выступал вместе с национально-мыслящим генералом Львом Рохлиным против компрадор-либерала Бориса Ельцина, которого в августе 1999 года склонили выдвинуть своим преемником малоизвестного тогда гэбиста-сортиромочильщика Владимира Путина. Многие мечтали сменить слабого Ельцина на «сильную руку», Путин превосходно сыграл роль «мачо», но компрадорский характер режима не изменился. Подавление протеста усилилось – вместо модернизации получили полицеизацию.

Такой диагноз правления Путина я поставил весной 2000 года еще до президентской инаугурации 7 мая. В первой части моей книги – некоторые мои тексты 2001–2002 года, которые касаются Путина и его политики. Эти тексты «по свежим следам» остаются актуальными. Обсуждаемые проблемы за 16 лет путинского правления лишь усугубились, что и демонстрирует нынешний кризис внутренней и внешней политики. Обращение к «первым шагам» Путина поможет развеять сохраняющиеся иллюзии, будто «все путем» и надо лишь потерпеть еще десяток-другой лет, дабы, миновав «великие потрясения», обрести «Великую Россию».

Во второй и третьей частях книги рассказывается о типичных ситуациях устоявшегося путинского режима. В последней части показано современное положение, осмысляются итоги, намечаются перспективы правления Путина. В целом, мозаика текстов образует более-менее целостную картину «проекта Путин».

Десять-двенадцать лет назад многие ради победы над прогнившим партноменклатурным режимом предпочли по наивности уцепиться за саму просящуюся в руки и держащую в клюве ваучер синицу компрадорства, сопряженного, как вскоре выяснилось, с откровенным национал-предательством, чем напряжно ловить в небе журавля национально-демократического возрождения и социально-экономической модернизации.

Гайдары-явлинские-чубайсы (фактически почти все позднесоветские «образованцы») ударились в абстрактную «капиталистическую утопию» и решили как мартышки сымитировать в советском обществе, еще только готовящимся к модернизации, – сразу развитые западные формы. Полтора века назад в Африке у колонизаторов водились подобные холуи из местных чернокожих аборигенов, которые, подражая белым господам, обезьянски облачались в их шляпы и очки, что вызывало только презрение «цивилизаторов».

Мартышки не потрудились осмыслить опыт того же Запада, который пришел к своему нынешнему успеху не сразу, а потратил много лет на взращивание «третьего сословия». Сколько революций пережила Франция, через какие тернии прошла Германия! В Соединенных Штатах «третье сословие» победило почти одновременно со штурмом Бастилии, но с тех пор одолело тоже довольно тернистый путь – Гражданскую Войну и Великую Депрессию, пока на пороге постиндустриальной эры не утвердилось как «новые средние слои» при Рейгане. Оно, кстати, держало политическую инициативу благодаря гибкому регулированию своего представительства и влияния во всех ветвях власти, практикуя в том числе и систему различных цензов и выборщиков для защиты от масс маргиналов, которых во всех обществах легко обманывают авторитарные демагоги.