Микки Нокс - Я – серийный убийца. Откровения великих маньяков

Давайте рассмотрим типологии преступников основанные исключительно на мотивах. Из предыдущей части мы определили, что существует опасность ошибки в определении мотивации серийного убийцы, так как количество потенциальных мотивов довольно огромно: беспокойство, одержимость, принуждение, всевозможные расстройства, злоба, депрессия, месть, похоть, доминирование, контроль, религия и политика. Велика вероятность столкнуться со смешанными типами. Впрочем, криминология до конца пока не в силах разрешить проблему мотиваций. Невозможно определить, от чего больше страдал преступник: от депрессии или от беспокойства, или как тот или иной убийца переживает период после непосредственного совершения преступления.

МОЛНИЕНОСНЫЕ УБИЙСТВА.

Визионер – слышит голоса или переживает видения, которые твердят ему убить кого-то (сумасшествие), голоса могут принадлежать как Богу, так и дьяволу, подталкивающие на насилие.

Миссионер – выходит на охоту для уничтожения определенной группы людей, дабы очистить лицо планеты от грязи (проститутки, евреи и т. д.) При этом считает свою работу святой обязанностью.

НЕТОРОПЛИВЫЕ УБИЙСТВА

Гедонист в комфортной среде – получает удовольствие от убийства, но иногда может нажиться на них. К данной категории чаще всего относятся женщины.

Гедонист (сексуальное вожделение) – для данного типа характерно испытание сексуального удовлетворения во время убийства. Секс в момент убийства или последующая некрофилия подкрепляют сексуальные фантазии серийника.

Гедонист (возбуждение) – испытывает экстаз и впадает в состояние аффекта в момент мучений или в предсмертной агонии жертвы.

Доминирование – получает удовольствие от унижений и манипуляцией жертвы (социопаты), испытывает возбуждение от бессилия, слабости последней и демонстрацией своей силы перед ее беспомощностью.

Ставь себя на место охотника.

Именно это я должен делать. Точно как в фильме о жизни природы: лев на равнине Серенгети в Африке замечает огромное стадо антилоп на водопое. Но каким-то образом – мы прекрасно это видим по его глазам – он высматривает из тысяч одно-единственное животное. Лев воспитывает в себе чутье к слабости, уязвимости, необычности, отличающей какую-то антилопу от всего остального стада и делающей ее желанной добычей.

Так и с некоторыми людьми. Если бы я был одним из них, то целыми днями занимался бы охотой, высматривая потенциальную жертву. Скажем, забрел бы в торговые ряды, куда приходят за покупками тысячи людей. Там зашел бы в салон видеоигр, где развлекаются с полсотни детей. Я должен быть охотником. Я должен быть психологом, чтобы представить портрет своей будущей жертвы. Понять, какой ребенок из пятидесяти уязвим. Замечать, как он одет. Учиться расшифровывать бессловесные сигналы, которые он мне посылает. И все это за долю секунды. Я должен быть прекрасно натренирован. Как только я сделал свой выбор, нужно решить, каким образом вывести потихоньку ребенка из магазина – не вызвав подозрений и, не дай бог, шума, – ведь родители могут оказаться в двух секциях отсюда. Ошибки я позволить себе не могу. Азарт охоты подхлестывает этих людей. Если бы и критический момент снять с их кожи гальванический показатель реакции, думаю, он оказался бы таким же, как у льва в саванне. И неважно, говорим ли мы о тех, кто охотится за детьми, молоденькими девушками, стариками или проститутками или не имеет особых пристрастий, – в каких-то отношениях все они одинаковы.

Но именно то, чем они друг от друга отличаются, ключи к их неповторимой индивидуальности дают нам в руки новое оружие, с помощью которого мы можем объяснить некоторые виды тяжких преступлений, выследить, арестовать и наказать совершивших их людей. Большую часть своей профессиональной карьеры в качестве специального агента ФБР я занимался разработкой такого оружия. И именно об этом настоящая книга. От начала цивилизации каждый раз, когда совершались особенно ужасные преступления, люди задавались важным и жгучим вопросом: кто на такое способен? Ответ на него пытается дать Исследовательское подразделение поддержки ФБР, где проводится анализ места преступления и создается психологический портрет убийцы.

Поведение отражает личность. Не всегда просто и совсем неприятно ставить себя на место преступника и влезать в его мозги. Но именно это должны делать я и мои люди. Стараться почувствовать, каков он на самом деле. Все, что мы видим на месте преступления, несет информацию о «неизвестном субъекте» – НЕСУБ на полицейском жаргоне, – который его совершил. Изучая обстоятельства множества преступлений, обсуждая их с экспертами и самими преступниками, мы научились объяснять малейшие ключи таким же образом, как врач на основании симптомов ставит диагноз заболевания или оценивает состояние организма. Он узнает симптомы, потому что они встречались и прежде. Так и мы начинаем делать выводы, когда проявляется определенная схема.