Сюзан Форвард - Эмоциональный шантаж. Не позволяйте использовать любовь как оружие против вас!

Сказать по правде, дела не всегда шли так хорошо. По крайней мере у меня. Я расскажу кое-что, о чем знают очень немногие. Три года назад я совершил глупейший поступок – начал встречаться с молодой женщиной, которая играла в оркестре в качестве приглашенной. Связь длилась недолго, но я чувствовал себя виноватым как никогда. Это было глупо, даже безрассудно. Я не мог вынести этого и знал, что, если не признаюсь Мишель, мы никогда не будем по-настоящему близкими людьми. Поэтому принял решение рассказать ей все и принять то, что за этим последует.

Вначале я думал, она меня убьет. Пару недель она со мной почти не разговаривала, и я переместился в отдельную комнату на первом этаже. Но затем она меня удивила. Мишель сказала, что долго думала и поняла, что если мы собираемся быть вместе всю жизнь, нам нужен план. Она сказала, что сходит с ума от злости, но хочет предложить мне сделку: она забудет о моей ошибке и не станет попрекать меня ею или использовать ее как средство добиться своего. Но если я не буду ей верен, опять сбегу налево, а потом прибегу каяться, нам вместе уже не быть. А если я не в состоянии быть преданным ей, то она не сможет оставаться моей женой, потому что не хочет жить в сомнении, неопределенности и подозрении.

Я сказала Джеку, что ему повезло с Мишель, потому что она правильно расставила границы, о чем я вкратце расскажу в первой части книги и подробнее – во второй ее части. При решении вопроса с Джеком Мишель сделала следующее:

• определила свое положение;

• заявила, чего она хочет;

• сказала, что она примет, а что не примет;

• дала Джеку возможность сделать выбор: согласиться на ее условия или нет. Она настояла также на курсе психотерапии для обоих.

Все мы имеем право довести до сведения окружающих, что их действия для нас неприемлемы, как это сделала Мишель. Все мы имеем право отказаться от недопустимых отношений, если в них присутствуют ложь, пагубные привычки или злоупотребления в любой форме.

Если кто-то открыто упрекает нас в том, что мы совершили, его слова и чувства очень сильные, но нет угроз и нет прессинга, значит, нет и эмоционального шантажа. Соответствующая установка границ не имеет отношения к принуждению, психологическому давлению или постоянным обвинениям человека в неполноценности. Это заявление о том типе поведения, которое мы принимаем или не принимаем в нашей жизни.

Сравним поведение Мишель с поведением одной пары, которую я консультировала несколько лет назад. Брак Стефани и Боба находился на грани развода, они вошли в мой офис, почти не глядя друг на друга. Они составляли приятную пару, обоим было около сорока лет. Боб работал адвокатом по налоговым делам, занимался приличной практикой, а Стефани была агентом по недвижимости. Поскольку идею прийти ко мне высказал Боб, я начала с него.

Не знаю, как долго я смогу это выносить. Полтора года назад я совершил глупейшую ошибку, и она до сих пор нас преследует. У меня была короткая связь с женщиной, с которой я познакомился в командировке. Во всем виноват только я. Этого не должно было случиться, но случилось. И я пытаюсь загладить свою вину, потому что люблю Стефани и хочу остаться с ней. У нас хорошее положение в обществе, прекрасные дети, но жена обращается теперь со мной, как с серийным убийцей. Она ни на минуту не забывает о моем проступке.

Она говорит об этом всякий раз, когда чего-нибудь хочет. Не спрашивая моего согласия, жена объявляет время, когда приедут погостить ее родители; доходит до того, что диктует, какое кино мы будем смотреть и что ей нужно купить, чтобы она была счастлива. Сейчас Стефани хочет, чтобы мы поехали в Европу, и это в то время, когда у меня намечается крупное дело и мне никак нельзя уезжать. Я был бы рад отправить ее с подругой, но если она чего-нибудь хочет, то от своего не отступится. Я должен бросить все и ехать с ней. Вроде как обязан, потому что предал ее. Она говорит: «Ты передо мной в долгу. Доживи ты хоть до тысячи лет, но и тогда не искупишь свою вину». Если я не уступаю, Стефани напоминает мне, каким негодяем я был по отношению к ней. Она даже приклеила к аптечной полочке бумажку с надписью «Предатель». Как я могу не уступить ей? Я боюсь, что иначе она уйдет. Это правда. Я обманул ее, и сейчас мне больно об этом вспоминать. Но так больше не может продолжаться. Как нам покончить с этим?

Стефани, как и Мишель, имела право сердиться. Но она ответила на поступок Боба карательными, манипулятивными действиями. Чувствуя страх и неуверенность после того, как она узнала о любовной связи Боба, Стефани ошибочно предположила, что сможет привязать мужа к себе, вызывая у того чувство вины – настолько сильное, что он будет выполнять все, что ей только захочется. Используя проступок в качестве инструмента, она постоянно характеризовала его как недостойного, морально ущербного человека. Ее угроза была ясной и постоянной: «Если я не получу того, что мне хочется, то я заставлю тебя страдать». Этим она сообщала Бобу: «Теперь я хозяйка положения».