Илья Мельников - Легко ли вас загипнотизировать?

Особое внимание обращает на себя то, что не один раз в истории религиозно помешанные субъекты вызывали целые эпидемии, оказывая на своих приверженцев крайне негативное влияние. Так запомнились миллеризм в Америке, лаццаретизм в Италии и малеванщина в России. Как пишет Сайдис, миллеризм получил свое начало от пророчества Вильяма Миллера из Штата Нью-Йорк, который предсказал в 1840 году появление Бога и конец мира. Миллер успешно внушил свои идеи другим, а рвение приверженцев оказалось таким сильным, что число сторонников росло в геометрической прогрессии. Милеристы в ожидании назначенного дня бросали свои дела, оставляли на произвол судьбы семьи и в молитвах и проповедях ожидали светопредставление. Когда назначенный день пришел и не принес избавления, миллеристы утешились объяснением, что произошла ошибка в исчислении и «перенесли» судный день на 1984 год. Впоследствии продолжительной религиозной экзальтации многие сторонники Миллера заболели психически. Одни воображали будто они уже на небесах, другие отказывались от земной пищи в ожидании пищи, которую доставят им ангелы.

Основателем малеванщины, распространившейся в 80-х годах XIX века в России, был Кондрат Малеванный, которого обследовали Бехтерев и Сикорский.

Малеванный был неграмотным колесником. До 40 лет он пьянствовал (родители его были алкоголиками), но мнению исследователей, Малеванный страдал религиозной манией. В его учении близкий конец света также играл ведущую роль. Последователи ждали улучшения своей участи и, как и миллеристы в Америке, бросали насиженные места, продавали и дарили свое имущество. О молитвенных собраниях сторонников Малеванного Бехтерев писал так: «При общем шуме, крике и сумятице они падают, точно пораженные молнией, другие вопят, кричат, плачут, прыгают, хлопают в ладоши, бьют себя в лоб или в грудь, топочут ногами, пляшут, рвут на себе волосы и издают всевозможные стоны и возгласы соответственно переживаемым им эмоциям: радости, счастью, отчаянию, страху, ужасу, удивлению, благоговению, психической боли, вкусовым и обонятельным ощущениям и т. д. Другие, в свою очередь, подражают собачьему лаянию, ржанию лошадей и пр.»

Кроме этих истерических явлений, которые объясняются религиозной экзальтацией взаимным внушением, психопатические явления у этих сектантов, по словам Бехтерева, обнаруживают большое сходство с болезненными симптомами у самого Малеванного, особенно это сходство проявляется в бредовых идеях и галлюцинациях. Вся «теория» Малеванного с незначительными изменениями воспроизводится его сторонниками. Тот факт, что такой субъект, как Малеванный оказался способным распространить среди значительного числа лиц свои бредовые идеи и породить психическую эпидемию, конец которой был положен только вмешательством государственной власти, Бехтерев считает доказательством большой силы внушения. Сначала Малеванный внушил свои представления окружающим его лицам, склонным к религиозной экзальтации, а они уже позаботились о широком распространении этих идей так, что психопатическая эпидемия приняла угрожающие масштабы.

Если миллеризм и малеванщина возникли в кругах населения, склонного к организации всяческих сект, лаццареттизм возник на почве, на которой власть католической церкви довольно-таки энергично и успешно боролась с подобными тенденциями. Давид Лаццаретти родился в 1834 году. Он организовал «обществе христианских семейств», включавшее в себя 80 семейств. Это было товарищество на религиозной почве. Члены общества работали за Лаццаретти, потому что человек, которого они считали пророком и святым, не должен был, по их мнению, трудиться. «Пророк» организовал в Монте-Лабберо строительство башни, причем на строительстве работали все без различия пола и возраста. Как это водится среди смертных, к бредовым религиозным идеям Лаццаретти вскоре присовокупил идею величия. Основываясь на никейском символе веры, предсказывавшим второе пришествие Христа, он присвоил себе роль Христа как судьи и вождя. Он обращался с манифестами к королю Италии и другим коронованным особам, подражал Христу внешними атрибутами, в частности, окружил себя 12 апостолами. Неоднократные попытки итальянской власти ограничить распространение лаццареттизма не увенчались успехом. Фанатизм сторонников самозванца возрастал все больше, инакомыслящих они называли язычниками. Конец этой эпидемии положила пуля солдата, угодившая в «пророка» во время одной процессии.