Елена Николаева: Кто виноват и что делать? Размышления психолога о природе вины россиянина

Воспринимая безнаказанность одних и поголовную вину остальных не как особенность конкретной ситуации, а как феномен культуры, человек не стремится изменить что-то вокруг себя и искоренить ее причину, а напротив, поэтизирует и даже начинает гордиться этим (благо, великие русские поэты разделяли чувство вины вместе со всеми гражданами), вовремя припоминая Тютчева:

Так и живут россияне в среде, навязывающей им безысходные предпосылки неотвратимости «трудного счастья».

Однако даже поверхностный анализ такого рода высказываний свидетельствует не столько об их незыблемости, сколько о том, что говорящий их человек принимает существующее положение вещей и по тем или иным причинам предпочитает мириться с ним. Более того, это стремление сохранить все в неизменном виде навязывается остальным как фатальная неотвратимость движения России свойственным только ей трудным путем. Этот психологический аспект, скрывающий причину нежелания активно двигаться вперед, обнаруживается в той особой горделивости, которая сопровождает высказывания типа: «В России так всегда…». С другой стороны, за этим горделивым пренебрежением к иноязычному чувствуется потребность в том, чтобы слушатель согласился и дал положительную оценку подобной уникальности.

Если у России действительно особый путь, то зачем нужно это подтверждение своей необычности и одобрение тех, от кого на словах так нужно отъединиться? Ситуация похожа на ту, когда науку критикуют люди с нетрадиционным подходом к анализу объективной реальности (астрологи и парапсихологи). С одной стороны, они ругают науку за узость взглядов, с другой – непременно хотят быть принятыми именно научным сообществом. Им недостаточно того, что они уверены в своих «открытиях», необходимо признание их гениальности исследователями, узость взглядов и ограниченность которых они с таким пылом доказывают.

Встает дополнительный вопрос: что важнее для поборников особого пути России: доказательство этого тезиса или потребность в признании особых достоинств за теми, кто идет этой неторной тропой? Эмоциональность, с которой этот вопрос постоянно возникал в российской истории, скорее свидетельствует о втором. Кроме того, за весь период существования проблемы не было обнаружено фактических и теоретических доказательств необходимости такого пути для страны. Однако создается ощущение, что за этим тезисом стоит желание снять ответственность с тех, кто берет ее на себя, получает за это определенные дивиденды, а потом перекладывает ее на плечи всех, вызывая у них предварительно чувство вины, чтобы объяснить, почему дивиденды получают одни, а работают другие.

Суть вины заключается в том, что при совершении тех или иных ошибок и сам человек, и окружающие оценивают не конкретный его поступок, а личность в целом. Оступился, наделал ошибок – значит, плох как личность. Когда об этом твердят с детства, когда на данном постулате построена вся система воспитания и образования, любой в конце концов искренне начинает верить, что ошибаться действительно плохо, стыдно и недостойно хорошего, порядочного человека. При этом другая сторона подобного воспитания ограничивает человека в его оценке своих поступков и себя самого: каждый может лишь критиковать себя, а добрые слова о нем говорить могут только другие. Подобный стиль воспитания формирует уникальный механизм самоуважения с двойным дном. С одной стороны, на осознанном уровне возникает интенсивная эмоция переживания собственной «плохости». С другой, на неосознанном уровне, она воспринимается как перевертыш (поскольку бессознательное должно находить хоть что-то полезное в своем носителе) – инвертированная эмоция самоутверждения: «Я повинился, значит, я хороший!» Именно это подспудное переживание является причиной длительного и страстного самобичевания, в основе которого лежит извращенное самоподбадривание для тех людей, которым запрещено осознанно говорить себе: «Я хороший и достойный человек». И чем эмоциональнее винит себя человек, тем сильнее в нем этот второй пласт. При этом приятность чувства вины состоит в том, что оно не требует исправления ошибок, действия, направленного на восстановление ущерба. Оно лишь вызывает эмоцию.

Состояние ответственности предполагает иную последовательность эмоциональных переживаний, когда совершается проступок. Осознав ошибку, ответственный человек отделяет себя как личность от поступка. Он ощущает себя хорошим и достойным при любых обстоятельствах, но действия свои оценивает по результату. Именно поэтому, совершив ошибку, он не занимается самобичеванием, а решает, что нужно сделать для скорейшего ее исправления и компенсации ущерба, а также для того, чтобы эта ситуация вновь никогда не повторилась. Человек сохраняет чувство собственного достоинства и отвечает за свои действия.