Паоло Мантегацца - Физиогномика и выражение чувств

И далее:

Человека честного, равно как и истинно умного, я распознаю в особенности по его манере слушать. В этот именно момент сила и добродушие в их взаимных отношениях выступают с наибольшею отчетливостью.

К числу физиономических признаков честности я отношу еще известный блеск глаз, ясность взгляда, в котором спокойствие кажется соединенным с подвижностью и который занимает середину между сверкающим и тусклым взглядом; – рот без гримас и судорожных искривлений; соответствие между движениями губ и глаз; цвет лица не слишком серый, не слишком красный и не чересчур бледный.

Перечисленные мною признаки могут отсутствовать во многих честных физиономиях; но очень мудрено встретить их вместе на лице плута.

Человек, который, смеясь от чистого сердца, не обнаруживает ни малейшего признака иронии, который, после первого взрыва веселости, продолжает тихо улыбаться, и лицо которого принимает затем выражение удовлетворенности и ясности, – такой человек, наверное, заслуживает нашего доверия, и честность его не подлежит сомнению. Вообще различные оттенки смеха и улыбки могут служить характерными признаками честности или лукавства.

А вот посмотрите еще, как Лафатер, будучи сам священником и святым человеком, мало уважал своих собратьев. Он заканчивает эту главу следующими словами:

Физиономические черты мужества сопутствуют чертам честности. Всякий обман есть трусость. Исходя из этого принципа, я думаю что ни в одном сословии честность настолько не распространена, как среди военных. Зато весьма редко она встречается в другом звании, которое я не хочу называть.

Нам хотелось привести целиком эту страницу из Лафатера, так как в ней сразу отражаются и недостатки, и достоинства бессмертного писателя. После чтения Да Лапорты и Ле Пеллетье здесь чувствуешь себя как бы перенесенным в другую, более чистую атмосферу, удивляешься тонкости психологических наблюдений и чисто женственной чуткости, умеющей различать в этом полумраке самые нежные черты человеческой природы. Но, с другой стороны, сколько неопределенности в этих штрихах, сколько догадок вместо наблюдений, какое беспрестанное смешивание самих фактов с их истолкованием!

В настоящее время мы справедливо сделались более требовательными относительно научных методов; и вот почему при изучении физиономии и мимики нам чаще приходится разрушать старое, чем созидать новое. В настоящее время мы должны ограничиться лишь тем замечанием, что у людей, расположенных к добру, чаще всего появляется мимика благосклонности, и потому на лице их становятся постоянными те выражения, которые мы старались анализировать и изучать в настоящей главе. Если бы, однако, от меня потребовали более точного определения в виде неизвестного афоризма, то вот моя формула со всеми ее явными недостатками.

Лицо порядочного человека прежде всею отличается откровенностью, потому что ему нечего скрывать; оно бывает ясным и смеющимся, так как обычное благосклонное настроение духа составляет одну из самых надежных и прочных радостей жизни.

Умиление, благоговение и все другие сердечные и умственные волнения, совокупность которых мы называем религиозностью, относятся к разряду чувств доброжелательных, а потому и соответствующие им выражения имеют сходство с мимикой расположенности. Мы не можем, конечно, выражать уважение, благоговение или религиозный восторг сжиманием кулаков, скрежетом зубов или какими-нибудь другими проявлениями гнева.

Рассматриваемые нами выражения всегда складываются из различных элементов. Благоговение состоит из чувства любви и удивления в одно и то же время; удивление же есть явление умственное, имеющее свою особую мимику. В чувство умиления, уважения, преданности примешивается еще третий элемент – наше инстинктивное стремление умалиться перед существом, которое мы признаем или относительно которого верим, что оно сильнее или выше нас. Все эти элементы заключаются и в религиозном чувстве, но здесь к ним присоединяется еще чувство страха, надежды или раскаяния. Мы постараемся рассмотреть сравнительным путем каждое из этих выражений.

Уважение, умиление, благоговение

В простейших выражениях уважения появляется улыбка сердечной расположенности, но здесь она сдерживается и умеряется чувством более возвышенным. Глаза неподвижны и широко открыты, но в то же время взор направляется вниз, – первый признак, которым отмечается умиление, самоуничижение. Дарвин охарактеризовал мимику удивления лишь несколькими чертами; но это штрихи, проведенные рукою мастера.