Даниел Бергнер - Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности

– Давай, Ана, для меня! – выдыхает он.

Услышав свое имя, я не могу больше сдерживаться, тело наполняет сладостное ощущение, которое словно затягивает меня в водоворот, я взрываюсь, и реальность исчезает…»

В то время как Венди читала это на своем iPad, шторм на неделю оставил без электричества ее квартал. Это совершенно спутало привычную жизнь семьи, вынудило их ночевать в доме у соседей, так что невозможно было однозначно утверждать, сделала ли книга то, чего не удалось добиться «Флибансерину» и первой серии таблеток ЕВ, не повлияло ли созданное романом возбуждение на ее чувства к мужу. В ту неделю их жизнь вообще слишком сильно отличалась от обычной. Венди высказала предположение, что при иных обстоятельствах прочтение этой книги могло бы привести к некоторым результатам, возможно не в том объеме, на который она надеялась, но все же.

Я думал о точке зрения Пфауса. «Дофамин, дофамин, дофамин» – так сказал он о книге. – «Пятьдесят оттенков серого» активирует целый нейрохимический суп желания». Это можно было сравнить с серией инъекций длительного действия прямо в мозг, который обычно сдерживал фантазию и подавлял ее влияние на нервную систему.

«Пятьдесят оттенков серого» активирует целый нейрохимический суп желания». Это можно было сравнить с серией инъекций длительного действия прямо в мозг.

Пфаус добавил: «Дендриты». Дендриты – это паутиновидные щупальца, связывающие нервные волокна нашего мозга. Различные события могут заставить эти щупальца стать более плотными, подобно тому как растение становится толще на плодородной, питательной почве. Пфаус объяснил: разрастание означает, что нейронные сети увеличиваются, становятся более чувствительными, более охотно и быстро активизирующимися. Можно было предположить, что, если бы Венди, после того как проглотила первую книгу, прочла бы всю трилогию, это привело бы к развитию фантазии и встреченные на улице мужчины с потрясающими плечами и узкими бедрами вызывали бы у нее вспышки страсти. Если бы это продолжалось в течение длительного времени, то «дендритная ветвь» могла бы стать крепче и толще и Венди обнаружила бы, по крайней мере, несколько большую тягу к своему мужу, даже при том, что его плечи не были такими же широкими, бедра – столь же узкими, его толчки не были столь же яростными и необычными, как у Кристиана, а ее имя на его губах не вызывало бы у нее головокружения.

Разрабатывая «Либридо» и «Либридос», Адриан Тьютен часто думал об укреплении и подавлении, о поддержке или ослаблении нервных путей, по которым передается желание. Тьютен – голландский исследователь, создатель Emotional Brain. Тьютену было далеко за пятьдесят, он имел докторскую степень по психофармакологии. Воротнички его рубашек всегда были перекошены, волосы взъерошены – эта растрепанность отчасти была его фирменным стилем. Мы встречались время от времени, когда он бывал в Нью-Йорке, чтобы провести испытания, продать партнерские права и добыть миллионы, необходимые для исследований. Он все вложил в то, чтобы получить разрешение от агентства Министерства здравоохранения и социальных служб США, прежде чем обратиться в его европейский аналог, потому что получать разрешение от обоих было слишком дорого. Когда мы шли по Манхэттену или присаживались, чтобы выпить кофе, он жаловался, что в Нидерландах люди порой рылись в его мусоре. Международные компании, значительно более крупные, чем его собственная, засылали шпионов, чтобы овладеть его тайнами. Они взламывали компьютеры ЕВ. Глаза Тьютена, спрятанные за толстыми тонированными стеклами очков, всегда были полны беспокойства. Казалось, время от времени он подходил к самому краю пропасти безумия. Но насколько безумными были его подозрения?

Под угрозой были огромные суммы. И ученые вроде Пфауса, те, кто не был заинтересован, кто не получал прибылей от успеха ЕВ, говорили, что Тьютен вполне мог выиграть.

Концепция препаратов Тьютена, история его научных изобретений и потенциальной огромной прибыли – все сводилось к его когда-то разбитому сердцу. Тьютен не любил вспоминать об этом. «То, над чем я сейчас работаю, функционально независимо от прошлого, – сказал он. А затем добавил: – Но отправная точка очень личная».

Когда ему было лет двадцать пять, его подруга – женщина, которую он любил с тринадцати лет и с которой жил длительное время, – неожиданно сказала, что уходит от него. «Я был просто ошеломлен. Я правильно сказал?» – спросил он у меня, стараясь убедиться, что использовал правильное выражение на английском. «Я был потрясен. Я страдал. Она сказала мне, что ее решение принесло ей такое облегчение, что к ней вернулись месячные». За два года до этого она перестала использовать противозачаточные таблетки, но ее месячные не возвращались. Все восстановилось только за день до того, как она сообщила о разрыве отношений. Она была убеждена, что ее тело подтверждало правильность ее поступка, как бы сильно ни пришлось страдать им обоим.