Николай Голоданов - 77 писем к тебе. Откровения влюбленного мужчины

Ты открыла дверь, с порога ошарашив меня: «Я никогда не пускаю домой мужчин. Ты – первый!» Я первый… Ты представляешь мои чувства? Я думаю, нет. Для мужчины очень много значит быть первым. Быть первым и единственным, наверное, хочет каждый. Я достал подарок, который ты ждала… И ты ошарашила меня снова: «Секса сегодня не будет!» Это что? Наказание за то, что мы не виделись? Да мне пофиг, будет у нас секс сегодня или нет. Я увидел тебя, я прикоснулся к тебе, я вдохнул твой запах…. А ты порхала передо мной в трусишках…. «СЕКСА НЕ БУДЕЕЕТ!» У меня опять затряслись руки. Я почему-то почувствовал себя виноватым. Блин, накосячила ты, а я чувствовал себя виноватым.

Ты вообще это хорошо умеешь делать. Для меня было неважно, кто виноват и в чем. Я увидел тебя, я понял, что хочу забрать тебя с собой еще сильнее… Забрать, что значит забрать? Я хотел, чтобы ты была рядом. Говорю и буду это повторять еще много раз, что я хотел, чтобы ты была рядом, не жила со мной, не была моей женой, а просто была рядом. Была ли это любовь или влюбленность, уже никто не может сказать, но то, что это было началом «болезни» – точно.

И у нас начался не самый сложный период в жизни, но самый сложный период в становлении отношений. Ты хотела… не знала, чего хотела, ты хотела быть со мной и хотела быть еще где-то… Я хотел, чтобы ты была со мной, и не понимал, чего хотела ты. Мне надо было поставить «крест» на прошлом. Кстати, не ты явилась причиной того, что нужно было закончить прошлое. Его уже не было на тот момент… Просто надо было поставить все точки над i. Ты же со своим «крестом» тянула, и я не понимал почему. Не знаю, не хочу думать об этом, я ненавижу тот период наших отношений. Это были душевные метания. Ты уезжала, приезжала… Все было скомканно, все было не «по маслу». НЕНАВИЖУ. Сейчас ненавижу, а тогда мне было все равно. У тебя до меня была любовь, и ты могла вскользь сказать: «Я не могу определиться между вами!» Как раньше, так я должен был тебе помочь с выбором, просто отпустить тебя, вернуть обратно, выгнать, удалить из своей жизни, назови это как угодно. Выбрать она не может! Выбирать можно между рыбой и мясом, я вне выбора. Выбора? Я знаю, что ты останешься со мной, я уверен, пусть даже самоуверен, другого варианта быть не может. Ты будешь моей, ты будешь рядом, я буду дышать тобой, я буду жить в тебе. Тогда мне было все равно…

Как раз в этот наш период я увидел, что ты можешь быть жестокой. Не знаю, что тобой движет в такие моменты, то ли отсутствие связи эмоционального центра с мозгом, то ли еще что-то. Ты умеешь сильно ранить! Ранить словами, причем так, что это запоминается на всю жизнь. «Запомни, я год встречалась с доктором!» На кой хрен мне эта информация!? С одной стороны, я понимал, что ты сама не строишь никаких планов по отношению ко мне. Ну нельзя говорить такие вещи тому, с кем хочешь быть. Поэтому тогда я вовсе не обращал внимания на это. Позже я понял, что это никак не связано с процессом мышления. Сука, я до сих пор помню, что ты целый год встречалась с доктором! Когда тебя захлестывают эмоции, ты «себя не помнишь»! Это случалось и позже, когда ты могла так сказать… Не помнить об этом сложно. Ты любишь утренний секс, ты говоришь, что он поднимает тебе настроение на весь день. Здорово! Знаешь, почему я не люблю утренний секс? Потому что однажды в пылу придуманной себе ревности ты вообразила, что я по утрам езжу кого-то «пихать». Хотя знала, куда я езжу, но у нас был тяжелый период, и ты решила таким образом выдавить из себя всю злобу: «Я не знаю, куда ты срываешься рано утром, потом тебя нет по часу – два! Но я могу предполагать, потому что в моей жизни был женатый мужчина, и когда он ко мне приезжал? Да, по утрам!»

И в такие моменты, а их было у нас в жизни много, хотелось собраться и уйти. Не ушел, ни тогда, ни сейчас, но об этом позже. А у нас с тобой наметились перемены. Перемены в лучшую сторону, и те выходки и слова, которые были, просто стерлись на фоне эйфории.

Постепенно ты становилась другой. Уже не так часто у тебя были взрывы агрессии, ты начинала понимать, что я не отношусь к тебе как к сексуальной игрушке. И это было действительно так. Мне было важно видеть в твоих глазах радость, мне надо было, чтобы ты улыбалась.

Я постепенно стал узнавать твою жизнь. Я узнал об отце, которого ты потеряла в четыре года. Я не мог себе представить, как твоя мать «вытащила» троих детей без отца, ведь это были тяжкие годы для страны. Ножки Буша, сигареты метрами… Я начал понимать, откуда у тебя все эти заморочки. Детство! Жизнь тебя «выплюнула» на поверхность, не дав никаких объяснений. Я тебя сейчас не оправдываю, мозги никто не отменял, тормоза тоже. Но когда ты ничего не видишь и на тебя вываливается поток возможностей, можно съехать с катушек. Я начал в тебя влюбляться по-другому!