Лидия Хнык - Откровения на простынях. Секс как еще один способ понять себя

Сексуальность начинает зарождаться в первые годы жизни, когда ребёнок считывает состояние матери: как она себя чувствует по отношению к миру, по отношению к самой себе, по отношению к мужчине. И эти знания записываются на эмоциональном «жёстком диске» ребёнка и остаются на всю жизнь.

Поэтому часто, когда уже взрослые люди начинают знакомиться со своей сексуальностью, они сталкиваются с такими воспоминаниями, как Лидия. Её мать была наполнена недовольством, жалобами, жалостью к себе. Если мама свои эмоции «сливала» в ребёнка – рассказывала, делилась, превращала в тревогу, то и девочка будет тревожной. Если мама не умеет справляться со своими эмоциями, проживать стрессы и проблемы, девочка перенесёт это в свою взрослую жизнь, в том числе сексуальную.

Эмоциональная зрелость родителей формирует здоровую сексуальность детей в будущем.Поэтому ответственность родителей состоит в том, чтобы сначала позаботиться о своём стабильном эмоциональном состоянии, а потом передать его дочери.

Проблема Лидии также в том, что родители брали на себя слишком много внимания. Они сами эмоционально были детьми. Это видно, например, по жалобам на несостоятельность отца как мужчины. Мать в этом случае похожа на маленькую девочку, которая ноет и капризничает. И проговаривает свою жалобу маленькой дочери, меняясь с ней ролями, возводя её в позицию взрослого, к которому ребёнок обращается за помощью и советом. По сути, дочь в жизни родителей была побочным фактором и чем-то новым: новым стрессом, новым переживанием, новыми развитиями каких-то навыков и прочего. Из-за этого они чувствовали себя потерянными, беспомощными и делились таким состоянием с Лидией.

Это не могло не сказаться на её восприятии себя и, как следствие, на её сексуальности в будущем. Подобная эмоционально «неудовлетворённая» мать может привести к потере личных границ дочери и возникновению чувства вины. Такая женщина в будущем будет стараться всем угодить, всех удовлетворить. А собственные интересы и желания она будет ставить на второе место, не считая их важными и ценными.

Когда родители развелись, я стала испытывать брезгливость и пренебрежение к отцу. Мне было 11 лет и я впервые почувствовала пульсирующую тупую боль. Тогда моё детство окончательно сломалось. Мама превратилась в вечно неудовлетворённую самку, требуя все больше внимания от окружающих. А отец в жалких попытках вернуться в семью всё больше унижался и лебезил.

До меня им не было никакого дела. Моя жизнь состояла из вседозволенности и откровенности, а также из перманентной психотравмы.

Первый голый мужик в моей жизни появился внезапно – из кустов. Тощий обнажённый дяденька предстал во всей красе передо мной и парой подружек. Девочки побежали вперёд, а я осталась ощупывать его взглядом. Я рассматривала мужчину, как удивительного зверька в зоопарке. Покраснев от неожиданного любопытства девочки к его телу, он всё же продолжал стоять передо мной.

Эксгибиционист занял почётное место в моём восприятии мужчин и оставил смутный след недопонимания и интереса.

А вот другой представитель мужского пола нагло и грубо предложил мне то, что превращает маленьких девочек в кукол для секс-утех. Если только возможно испачкать словами, то это был именно тот случай.

Спустя ***надцать лет один господин упрекнул меня в том, что я отношусь к мужчинам как к созданиям мужского пола с аппаратами для удовлетворения. У себя между ног. Просто он не знает, что это самое лучшее, что я могу делать.

Удивляюсь, как я и вовсе их не возненавидела. Как не превратилась в копию героини Шарлиз Терон из фильма «Монстр».

Основная часть воспоминаний, приходящихся на подростковое время, вызывает у меня гнойное отвращение. Разводы меня на секс папочкиным товарищем запечатлелись рисунками на стекле. До сих пор, когда становится жарко в моём крошечном и закрытом сознании, картинки проявляются мерзкими пауками. После развода родителей наш с мамой дом начали атаковать гости. Всякого рода мужики: коллеги матери по фабрике, соседи и их собутыльники. Папины дружки.

Последняя категория – самая наглая и беспардонная. Один был особо искусный. Не гнушался ни мамиными трусами, ни моими. Что-то очень сладкое было и в трусах соседки, которую он иногда трахал. Его тянуло на все создания женского пола.