Ольга Маховская - Женщина может все. Байки психологинь

Клара, однако, молчала. Ни мимикой, ни жестами себя не выдавала.

Леня пригласил ее располагаться. Схватил из серванта фото, потряс в пространство – куда-то в красный угол, где когда-то на Руси принято было ставить иконы:

– Теперь ты видишь правду!

Наш человек, он вообще-то безбожник, но в аховой ситуации, когда крест становится не по силам, он прямиком апеллирует к высшим инстанциям, демонстрируя свою жертвенность и принадлежность к самым высоким ценностям и идеалам.

– Да что это за ребенок, Ленчик?

Не глядя на свою «падшую» жену, Леня назидательно отчеканил:

– Такие мужчины, как я, на дороге не валяются! Стоило выйти за ворота, как молодая красавица кинулась мне в объятия! И готова пойти за мною на край света…

Клара молчала в знак согласия, рассматривая втихомолку большой и старый плакат с Михаилом Боярским времен д’Артаньяна, прикрепленный кнопками на двери гостиной.

Леня же, не затягивая сцены, чтобы не испортить уже произведенного впечатления, предупредил:

– В общем, Клава, на сборы у тебя два дня, а потом мы с Кларой вселимся в квартиру и будем жить нормальной человеческой жизнью. На законных моральных основаниях!

На этой высокой ноте он схватил Клару за руку, как ходячую куклу, не иначе, и утащил ее в темноту подъезда.

Милка же сгребла письма и фото Клавиного ухажера, понимая наконец, что здесь разыгралась трагедия, и не без ее участия, и панически, задом выдавилась из комнаты, можно сказать, кое-как бежала с места преступления.

Клава осталась одна и разрыдалась при этом, вытирая каждую слезку отдельной салфеточкой.

…Через час она спохватилась (и так лицу нанесен плохо поправимый ущерб, хватит!), безучастно провела вечерние процедуры по уходу за лицом и телом и скорбно легла спать в супружескую постель.

Взволнованным женщинам, особенно напрасно обиженным, я рекомендую в таких случаях выпить бокал красного сухого вина или пятьдесят граммов коньяку. Клава вспомнила мою рекомендацию и тихо уснула, оставив бокал прямо на полу у кровати.

А утром ее неугомонный супруг ворвался в спальню. Пока она продирала глаза, Леня уже стоял перед ней с бокалом в руках:

– Она еще и скрытая алкоголичка!

Леня нервно заглядывал в шкафы, под кровать, за штору, как по инструкции из анекдота о внезапно вернувшемся из командировки муже, и ушел со словами:

– Я забираю свою бритву и зубную щетку! Не хочу, чтобы какой-то уголовник пользовался моими приборами. Золотые зубы можно чистить и наждаком.

Клава расплакалась, как Зинаида Кириенко в «Тихом Доне».

Вот в таких смятенных чувствах и с растерзанной душой она и пришла ко мне снова.

Честно говоря, в серьезность намерений Лени я по-прежнему не верила:

– Самолюбие Лени уязвлено. Он мечется, уходить от вас серьезно не хочет, может, и сам этого не понимает. Все, что нужно теперь, так это грамотно, настойчиво попросить его остаться, подтвердив, что вы любите только его одного. Прижать, приголубить!

– А как же девушка? Они же живут вместе… Она молодая, красивая… Осталась я, старая дура, на бобах…

У Клавы вдруг прорезался свой собственный искренний голос – голос простой русской бабы, которая и хочет-то одного – мужика своего к себе прижимать по ночам да кормить его котлетами и борщом по своему собственному рецепту.

Я и сама чуть не плакала от жалости:

– Клава, дорогая, я думаю, это только маневр. Девушка – «кукла», они, может, и познакомились с Леней перед самым его приходом к вам. Вряд ли у них серьезные отношения. Ну подумайте: муж в стрессе, тут не до секса.

– Он такой хорошенький! – умилилась снова Клава, и я стала догадываться, наконец, о чем идет речь.

Девушки, которые еще не достигли возраста «ягодки опять» не подозревают, сколько страстей и фантазий ожидает их в будущем. Женщина в сорок пять переживает очередной переходный возраст, но если в юности – все как впервые, то в зрелости – все как в последний раз. Статистика показывает, что и на этом для большинства наших женщин любовные истории не заканчиваются. Среди моих клиенток есть и семидесятилетние кокотки, которые запросто арканят пятидесятилетних «мальчиков», жалуясь на их инфантилизм и зажатость. Но в сорок пять лет женщины пока ничего такого не знают, во всяком случае, никто им гарантий на счастье не дает, и они проживают этот период в запредельном гормональном и экзистенциальном напряжении.

Я посоветовала Клаве вести себя так, как обычно, до инцидента – никуда не собираться. Леня должен сдаться, и они обязательно помирятся.