Джанис Спринг - Измена. Как справиться с болью, восстановить доверие и начать жить заново

Если вас, как Мириам, сознательно отверг человек, благодаря которому вы почувствовали себя незаменимым, то вы можете дискредитировать себя не только как партнера, но и как родителя. Пав духом после разрушения семьи, вы можете разувериться, что значите что-то для своих детей, будете думать, что вам практически нечего дать другим, даже тем, кто вас любит и кому вы нужны больше всего.

«Я серьезно подумывала о том, чтобы взять и уехать отсюда, оставив позади всех и вся, – признается Нэнси, мать девятимесячной дочери. – Я чувствовала, что не могу соревноваться с подружкой Джима – она казалась такой молодой и живой по сравнению со мной. Разве мой ребенок захочет жить со мной, с неудачницей? Что я вообще могу дать ей? Я перестала ощущать себя заботливым, значимым, достойным человеческим существом. Слава богу, я поняла, что это говорит моя депрессия, и не поддалась порыву. Пусть я больше не была исключительной для Джима, но я по-прежнему оставалась единственной матерью для своей дочери».

Если вы, как Нэнси, потеряли свое ощущение исключительности и чувствуете себя призраком человека, которым некогда были, поймите: нельзя доверять восприятию себя, пропущенному через призму неверности партнера. В данный момент вы вряд ли в состоянии оценивать себя адекватно.

Потеря самоуважения, поскольку вы унизились и попрали свои базовые ценности, чтобы вернуть партнера: «Я сделаю все, что угодно, чтобы сохранить эти отношения»

То, что вы готовы валяться в ногах у своего партнера, чтобы сохранить отношения, может показаться самой непростительной на свете вещью. Вы понимаете, что ваши отчаянные попытки вернуть все назад идут вразрез с вашими базовыми ценностями и принципами. Не только ваш партнер покинул вас, вы сами покинули себя.

История Джейн – показательный пример крайностей, на которые человек идет ради партнера, – крайностей, заканчивающихся стыдом и гневом.

«За год до того, как я узнала об измене мужа, у меня развился рак груди, – рассказывала Джейн. – Радикальная мастэктомия и силиконовые импланты как будто вернули меня к прежней жизни. Но когда Дэйв признался мне, что у него роман с другой женщиной, я впала в такую депрессию, что не могла есть и стремительно сбросила пять килограмм – и моя здоровая грудь стала плоской по сравнению с искусственным имплантом. И тогда я решила имплантировать и вторую грудь. Поверить не могу, что была так глупа и думала, что это исправит ситуацию. Пластический хирург, с которым я консультировалась, ни разу не спросил меня о мотивах и не предупредил о рисках. Маммолог говорил, что вносить изменения в здоровую ткань опасно – в будущем ее может быть трудно обследовать, но я предпочла не слушать его и пошла на операцию. Превыше всего для меня была внешность, моя способность физически конкурировать с любовницей мужа. Разумеется, в итоге я снова набрала вес, и теперь моя здоровая грудь больше, чем вырезанная».

Муж Джейн вернулся в семью, но она продолжала мучить себя. «Я смотрю на себя и думаю: “Где была я? Где были мои мозги? Как я могла до такой степени потерять контакт с собой? Как я могла растоптать свои приоритеты?” Я смотрю на себя в зеркало и пытаюсь понять, как все это случилось».

Руфь, бухгалтер, 47 лет, – еще один пример того, как пострадавший партнер жертвует своим достоинством и самоуважением ради сохранения отношений. «Я не могла избавиться от мысли, что соревнуюсь и проигрываю молодой любовнице Джерри, – рассказывала она мне, – и я тратила – тратила понапрасну – время и деньги, примеряя эротическое белье в дорогом магазине, в то время как мне следовало навестить маму, которая лежала в больнице после удаления раковой опухоли. Это так больно, что мне противно даже говорить об этом. Это унизительно – то, что я сделала, то, кем я стала».

Джед, 33-летний редактор в одном из крупнейших издательских домов Нью-Йорка, переживал похожие мучения.

Моя жена Джулия сотни раз обещала мне порвать со своим любовником, и каждый раз я ей верил. Однажды она попросила у меня разрешения провести с ним выходные, чтобы они могли проверить свои чувства, и у меня хватило глупости согласиться. Разумеется, она продолжала встречаться с ним. Потом она попросила меня несколько дней пожить в нашем пляжном коттедже, чтобы они напоследок встретились в нашей квартире в Нью-Йорке. Представьте себе, я согласился! Я чувствовал, будто меня приговорили к изгнанию, как соучастника преступления.