Екатерина Калмыкова - Опыты исследования личной истории

Ф. Гринэйкр (Greenacre, 1975) в своей работе, посвященной технической, теоретической и исследовательской ценности реконструкции, предлагает различать «конструкцию» как предварительную ступень реконструкции. В данной статье мы не придерживаемся этого различения, а будем использовать эти термины синонимически.

Нельзя не упомянуть и о том, что с точки зрения социального конструктивизма реконструкция прошлого невозможна в принципе, поскольку значения и смыслы конструируются во взаимодействии друг с другом.

Можно, правда, предположить, что нарратив «об изнасиловании» оказал влияние на репрезентацию раннего травматического опыта: «больничный нарратив» был пересмотрен или даже создан под давлением инцестуозных желаний и фантазий, прорвавшихся в сознание в подростковом возрасте. Эта гипотеза, однако, не объясняет выраженного паранойяльного характера большинства фантазий пациентки; более вероятным кажется повторное использование прототипического представления о пенетрации.

Переживания пациентки наводят на мысль о том, что у нее нарушена так называемая «модель быть вместе» (Stern, 1994). Эта модель представляет собой интернализованный паттерн переживания младенцем связи с матерью (или заменяющей ее фигурой), состояния динамического взаимодействия. При наличии хронической (или кумулятивной) травмы, например, при наличии депрессии у матери, интернализация этого состояния взаимодействия нарушена, что проявляется у взрослых пациентов как нарушение способности «быть вместе с кем-то».

Кстати: Р. почти все время анализа лежала на кушетке, завернувшись в одеяло, за исключением жарких летних дней.

Приведенное высказывание пациентки по поводу уборки имеет, разумеется, очевидный трансферентный смысл: аналитик воспринимается как вторгающаяся родительская фигура. Кроме того, это протяженное эмоционально насыщенное высказывание обеспечивает непроницаемость пациентки для возможных комментариев аналитика, что функционирует как конкретное, здесь-и-теперь реализуемое противодействие ожидаемому разрушительному вторжению аналитика во внутренний мир пациентки. Однако данные аспекты остаются в настоящий момент без внимания, поскольку выходят за пределы темы ментализации.