Джесси Беринг - Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся

Вначале мужчина и не подозревал, как и почему эта пикантная деталь поглотила его внимание. Он вспоминал, что уже в возрасте пяти-шести лет испытывал возбуждение при мысли о женщине без ноги. Он даже невинно поделился этим наблюдением со своим приятелем примерно в том же возрасте. Он продолжал размышлять об этом в ходе интервью, и к нему пришло озарение. Мэсси и Шайнберг решили, что событие, о котором он вспомнил, и стало первопричиной его акротомофилии.

Эту ситуацию можно считать уникальной. Воспоминания этого человека удалось проверить благодаря подробным записям, собранным за много лет до описываемых событий. Парафилия уходила корнями в возраст, о котором он сам говорил: пять лет и три месяца. В 1968 году семейная пара из соседнего дома на время ремонта переехала в дом его семьи. Когда он обсуждал это вроде бы тривиальное событие, он внезапно вспомнил, что у привлекательной соседки нога была в гипсе, и это поразило мальчишеское воображение. Однажды муж с женой сидели за кухонным столом, а он играл под ним. Он видел, что поврежденная нога женщины лежала на коленях мужа, и он ласково гладил ее, как больную собаку. Он услышал, как кто-то спросил: “Когда это уберут?”, и не понял, что речь идет о гипсе, а не о ноге. Он находился в том возрасте, когда мальчики боятся, что отцы кастрируют их из ревности (не забывайте – работали неофрейдисты), и это опасение преобразовалось в парафилию, а женщины-ампутантки превратились в героинь, пожертвовавших конечностями, чтобы спасти его пенис. Запах гипса и образ культи впечатались в мозг, подобно прустовскому следу в памяти, оживленному подростками-андрогинами [53].

Вероятно, фрейдистам объяснить акротомофилию проще потому, что речь идет о недостающей части тела, а таких историй предостаточно. Но я бы хотел рассказать еще одну историю. Кроме того, что она иллюстрирует половой импринтинг у мужчин, это одно из наиболее ярких проявлений комплекса кастрации. Психиатры Томас Уайз и Рам Калианам описали случай А., бухгалтера сорока девяти лет. Мальчиком он обнаружил в идеально организованной библиотеке своего отца-врача медицинские фотографии обнаженных ампутанток, и эти снимки вызвали у него половое возбуждение. После колледжа А. служил в армейских частях, расквартированных за границей, и нередко прибегал к услугам проституток-ампутанток. В возрасте двадцати восьми лет он вернулся в Америку и несколько лет спустя женился на женщине, в подростковом возрасте потерявшей ногу из-за остеогенной саркомы. Она, однако, стеснялась своего недостатка и одергивала А., когда он пытался ласкать или целовать то, что осталось от ее ноги. Они были женаты много лет, но никогда толком не обсуждали пристрастия А. В один прекрасный день жена обнаружила коллекцию порнографии с ампутантками, собранную мужем, что привело к ужасному скандалу.

Теперь у А. не было возможности дать выход акротомофилическим желаниям (мужчина вовсе не собирался изменять жене, но больше не мог заниматься самоудовлетворением, глядя на любимые картинки), и он оказался лишен “буфера”, который все эти годы смягчал подсознательный страх кастрации. Психиатры считают, что в результате А. регрессировал до уровня Эдипа, восприняв роль ревнивого отца и одновременно начав фантазировать об отрезании пениса.

Должен сказать, что эта идея – достичь оргазма, совершая манипуляции с эрегированным пенисом и попутно воображая его же устранение, – одна из монументальнейших когнитивных задач. Тем не менее, А. с ней справился. Чего он, однако, не предвидел – так это боли и обширной кровопотери. Когда ситуация не получила желаемой эротической окраски, А. пришлось звонить в скорую помощь. Санитары обнаружили причину его страданий и упаковали ее в лед, а удивленные хирурги в больнице пришили на место теперь уже навсегда поникший пенис, и единственное удовольствие, которое его владелец отныне смог получать, было связано с опорожнением мочевого пузыря.

Хотя в психиатрии долго доминировал неофрейдизм, другие теории также объясняли парафилии. К сожалению, проверить их столь же трудно, как и гипотезу, будто бухгалтер-фетишист среднего возраста, одержимый ампутантками, отрезал себе пенис в отчаянной попытке устранить подсознательный страх кастрации, сохранившийся с дошкольного возраста. В 80-х годах сексолог Джон Мани выдвинул теорию “карты эротической любви” ( erotic love map ), объясняющую формирование парафилий. Он считал, что люди рождаются со стандартным набором “инструкций”, выполнение которых приводит к формированию “нормального гетеросексуального взрослого”. Однако в раннем детстве могут произойти события, которые нарушат “естественный” ход событий, и развитие сексуальности может стать непредсказуемым. По мнению Мани, парафилии возникают не из-за импринтинга, а из-за того, что ребенок воспитывается в сексуально нездоровой среде [54]. Особенно он критиковал культуру Соединенных Штатов, которую считал исключительно пуританской (и сравнивал с “ядовитым туманом во время биологической войны”), из-за чего, как ему казалось, увеличивается вероятность развития парафилий. Мани писал: