Дейл Карнеги - Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

Когда Дженис Д. встала, чтобы выступить на заседании совета школы, мало кто в комнате обратил на это внимание. Кое-кто из членов совета бросил быстрый взгляд на женщину средних лет и неприметной внешности, предположив, что это очередная родительница хочет пожаловаться на учителя или поднять какую-то второстепенную школьную проблему, и вновь углубился в свои бумаги. Действительно, Дженис обратилась к проблеме, которая уже неоднократно обсуждалась ранее, однако уже через несколько минут отношение всех присутствующих к ней резко изменилось. Все оторвались от бумаг и стали внимательно прислушиваться. Их привлекло не содержание ее выступления. Многие из приводимых ею аргументов уже звучали из уст предыдущих ораторов. Все дело было в том, как она это говорила. Ее дикция была безупречна, голос хорошо поставлен, основные пункты умело акцентированы. Слушать ее было одно удовольствие.

Эта история не является исключением. Она всего лишь иллюстрирует широко известную истину, что о человеке судят по его речи. Наши слова многое говорят искушенным слушателям о нашем воспитании, образовании и культуре.

Нас оценивают на основании того, что мы делаем, как выглядим, что и как говорим. Тем не менее многие люди после окончания школы не предпринимают никаких сознательных усилий, чтобы расширить свой словарный запас, овладеть оттенками их значений, научиться говорить точно и ясно, тем самым совершая непростительную ошибку. Они привычно используют затасканные фразы, услышанные на работе или на улице. Неудивительно, что их речи не хватает яркости и индивидуальности. Они зачастую грубо нарушают правила произношения и по своему усмотрению изменяют основополагающие каноны грамматики. Мне доводилось слышать, как даже выпускники институтов допускают в своей речи такие выражения, как «согласно правил», «мы хочем». Если уж люди с высшим образованием допускают подобные ошибки, то чего можно ожидать от людей, не получивших должного образования.

Много лет назад, когда я задумчиво стоял в римском Колизее, ко мне подошел незнакомец, житель одной из английских колоний. Он представился и начал делиться своими впечатлениями о Вечном городе. Не проговорив и трех минут, этот человек начал допускать грубые грамматические ошибки. В то утро, проснувшись, он до блеска начистил туфли и надел безупречно чистую рубашку, чтобы выглядеть респектабельно и добиться уважения от тех людей, с которыми собирался общаться. Однако он не сделал ни малейшей попытки заняться своей речью и научиться строить безупречные фразы. Он умер бы от стыда, если бы его костюм был помят, но ничуть не стыдился и даже не осознавал нарушений правил грамматики, оскорбляющих слух собеседников. По его собственным словам, он занимал высокое место в обществе, но то, как он обращался с языком, неопровержимо свидетельствовало всему миру, что он далек от культуры.

Чарлз Элиот, треть века проработавший на посту президента Гарвардского университета, заявил: «Я признаю только одно духовное приобретение как неотъемлемую часть образования мужчины или женщины, а именно аккуратное и бережное отношение к родному языку». Это очень важное заявление.

«Но как, – спросите вы, – можно овладеть языком настолько, чтобы говорить красиво и ясно?» К счастью, здесь нет никаких тайн и фокусов. Этот секрет очевиден. Линкольн пользовался им с колоссальным успехом: «Не испытывая злобы ни к одному человеку, с чувством милосердия ко всем». Был ли Линкольн, выросший в семье простого безграмотного плотника и женщины без каких-либо выдающихся способностей, наделен от природы этим даром слова? Для такого предположения нет никаких оснований. Когда он был избран в конгресс, то, заполняя официальную анкету в Вашингтоне, в графе «Образование» поставил лишь одно слово: «Недостаточное». За всю свою жизнь Линкольн не посещал школу и одного года. У него не было достаточной поддержки для получения образования.

Фермеры и торговцы, адвокаты и клиенты, с которыми он общался в восьмом судебном округе Иллинойса, не обладали магическим даром слова. Но Линкольн – и этот важный факт стоит запомнить – не тратил свободное время на общение с теми, кто был равен ему или ниже по умственным способностям. В круг его общения входили представители интеллектуальной элиты, певцы и поэты всех времен. Линкольн мог на память цитировать целые страницы из Бернса, Байрона и Браунинга. Он написал лекцию о Вернее. У него было два томика стихов Байрона – один на работе, а второй дома. Экземпляр, лежавший в кабинете, использовался настолько часто, что, когда его брали в руки, он сразу раскрывался на странице, где была напечатана поэма «Дон Жуан». Даже в период пребывания в Белом доме, когда трагическое бремя Гражданской войны истощало его силы и покрывало глубокими морщинами лицо, он часто находил время почитать стихи Томаса Гуда. Порой он просыпался среди ночи и, открыв книгу, начинал читать стихи, которые ему особенно нравились или соответствовали настроению. Встав с постели, в ночной рубашке и шлепанцах он бродил по комнатам, а затем находил своего секретаря и читал ему одно стихотворение за другим. Будучи президентом, он находил время повторять наизусть большие отрывки из Шекспира, критиковать манеру чтения какого-нибудь актера и давать свое собственное толкование тех или иных строк.