Шона Никист - Пуховое одеялко и вкусняшки для уставших нервов. 40 вдохновляющих историй

Он тиною затянут,

И станет плоть его песком,

Кораллом кости станут.

Он не исчезнет, будет он

Лишь в дивной форме воплощен.

Чу! Слышен похоронный звон!

Морские нимфы, дин-дин-дон,

Хранят его последний сон.

Я сижу на террасе дома, и мне там гораздо комфортнее, чем в своей комнате: я становлюсь ближе к природе, наблюдаю за водой и деревьями, слушаю музыку волн и ветра.

Эпиграфом к этому разделу я взяла строки из пьесы Шекспира «Буря»: человек брошен в море, и под водой он превращается во что-то совершенно иное, что-то, «воплощенное в дивной форме».

Этот образ тут же вызывает в нашей памяти прекрасную и очевидную ассоциацию с крещением. Мы возвращаемся обратно в воду, чтобы возродиться для новой жизни. Мы оставляем позади все старые проблемы – грехи, сожаления, неудачи – и выходим из воды новыми и очищенными. Это и есть наше перевоплощение.

Сейчас я расскажу вам о метаморфозе, которая произошла со мной, – о моем путешествии из одного жизненного состояния в другое. Моя история будет также призывом изменить и ваш образ жизни. Независимо от вашего возраста, пола, профессии, политических взглядов, веры и сексуальной ориентации, я приглашаю вас к перевоплощению.

Я пришла к выводу, что в нашей жизни присутствует несколько эпизодов, которые изменяют нас, подобно конверсии, когда старое уже исчезло, а новое еще не пришло.

Лично у меня этот процесс затянулся примерно на четыре года – путь от усталости, режима многозадачности, лихорадочной и безумной жизни к спокойствию, отдыху и ощущению гармонии.

Когда я оглядываюсь на свою прошлую жизнь, я вижу несколько таких метаморфоз, которые произошли со мной ранее. Одна пришлась на старшие курсы колледжа, когда я распрощалась с вечным хаосом и беспорядком и пришла к новому образу жизни – в гармонии с Господом и Его заветами. Вторая метаморфоза случилась, когда мне было двадцать девять и меня уволили с работы, которой я отдавалась всем сердцем. Кроме того, я была беременна. Я сидела и изучала условия договора на свою первую книгу, и все не решалась его подписать. Тот год слегка напоминал гонку по пересеченной местности и был погружением в новую жизнь, связанную с писательством и материнством. Но параллельно с этим я никак не могла забыть свою старую сущность и старую работу, которые уже обе утратили свою актуальность.

Когда-то много лет назад один мудрый приятель рассказал мне, что никто из нас не меняется по-настоящему до тех пор, пока боль не достигает критической отметки. Дальнейшие события в моей жизни показали, что он был абсолютно прав. Причина, заставляющая нас что-то изменить в жизни, – это почти всегда какая-либо крупная неприятность, которую уже никак нельзя исправить, но нельзя и продолжать жить с ней; выражаясь медицинским языком – нечто неоперабельное.

В каждом из трех моих перевоплощений та жизнь, которую я создавала до этого, рушилась в одночасье. Когда мне был двадцать один год, моя жизнь состояла из алкоголя, свиданий и книг, и только одно из этого реально помогало мне.

Когда мне было двадцать девять, моя привязанность к работе уже превратилась в настоящую патологию, и теперь мне кажется, что увольнение стало настоящим Божьим даром, позволившим мне наконец завершить этот этап моей жизни.

Что же касается нынешней метаморфозы, то моя оторванность от собственной души и от людей, которые мне небезразличны, стала для меня настолько болезненной, что теперь мне приходится в очередной раз перестраивать всю свою жизнь.

Я всегда являлась олицетворением того, что мой муж обычно называет «католическим сознанием», в отличие от протестантского. Я не знаю, откуда это во мне, могу лишь предположить, что всему виной мое воспитание: я росла в Чикаго и была со всех сторон окружена католиками из Ирландии, Италии и Польши. В то время мы были настоящими белыми воронами в нашей церкви и поэтому больше любили встречаться в кинотеатре, без довлеющих над нами священников и крестов.

Тем не менее думаю, что в большей степени это особенное католическое сознание сформировалось у меня благодаря моим ранним увлечениям, которым я верна и по сей день. Эти увлечения – чтение, совместные ужины и плавание. То есть, другими словами, – литургия, причастие и крещение.