Александр Молчанов - Ленивая скотина -2. Волшебный пендель

То, что я считал проклятием, оказалось для меня подарком судьбы. Если бы в 90-е я оказался в Москве – скорее всего, тогда же и сгинул бы в алкогольно-наркотическом угаре эпохи рейва.

Так получилось, что я использовал одну свою слабость для того, чтобы справиться с другой.

«Начальные условия» – это всегда удобная отмазка для того, чтобы ничего не делать.

Давайте посмотрим, как это работает. Какие есть распространенные отмазки?

Конечно, география. Однако география не помешала Фолкнеру создать «Йокнапатофскую сагу». География не помешала Николаю Коляде написать десятки отличных пьес и создать театр, за гастроли которого борются все мировые продюсеры.

Семейные обязательства. Жена, дети. Невозможно творить, когда нужно заниматься семьей. У Льва Толстого было 13 детей. И, поверьте, все это беспокойное хозяйство требовало к себе внимания. Но не помешало Льву Николаевичу написать 80 томов полного собрания сочинений.

Государство. Дескать, не могу спокойно спать, пока у нас в стране все вот так (причем что именно означает это «вот так», допишите сами). Достоевского государство отправило на каторгу, а что оно сделало с советской литературой, даже вспоминать не хочется. Ничего. Писали. Даже в самые худые, в самые подлые годы – писали.

Физические данные. Расскажите об этом слепым Николаю Островскому и Джеймсу Джойсу. Глухому Бетховену расскажите, только он вас все равно не услышит.

А знаете, какая отмазка самая распространенная?

Та-дам!

«Мне уже поздно начинать».

Я тоже через это проходил. Мне было 32, когда я поступал во ВГИК. Боялся, что буду самым старым на курсе. И в 40, когда открыл школу и вынужден был снова засесть за учебники – на этот раз по бизнесу.

Ранний успех – хороший помощник, но очень плохой учитель.

Ранний успех часто приводит к разочарованиям у тех, кто не смог пережить последовавшие за ним плохие времена. А они всегда рано или поздно приходят, плохие времена. И есть люди, которые к ним готовы. И есть люди, которые к ним не готовы.

Говорите, вам уже поздновато? Посмотрите вот на этих старичков.

Роберт Джеймс Уоллер написал «Мосты округа Мэдисон» в 53 года.

Генри Форду было 45, когда он создал свой знаменитый автомобиль, который изменил не просто один из видов промышленности – а вообще все отношения в обществе.

Момофуку Андо исполнилось 48, когда он изобрел лапшу быстрого приготовления.

Чарльзу Дарвину сравнялось 50, когда вышла его книга «Происхождение видов».

Тайкичиро Мори начал инвестировать в недвижимость, когда ему исполнился 51 год, а в 1992-м стал самым богатым человеком в мире.

Полковнику Сандерсу было 62, когда он сел в машину и отправился в двухлетнее путешествие по Кентукки, пытаясь продать ресторанам свой рецепт жареного цыпленка.

Сэм Уолтон открыл «Уолмарт» в 43.

Рей Крок купил ресторанную франшизу у братьев Макдональд, когда ему было 53.

Бабушка Мозес начала рисовать в 78 лет.

И вот вам вишенка на торте – Гарри Берштейн, рекордсмен среди писателей-неудачников. Ему, кажется, не удалось за всю свою жизнь опубликовать ни одного романа, и лишь в 96 лет он написал автобиографию под названием «Невидимая стена», которая и сделала его знаменитым на весь мир.

Все еще думаете, что вам поздновато? Ну-ну.

Запомните: главное – не начальные условия, а то, как вы ими распорядитесь.

Сделайте: напишите, что вас не устраивает или не устраивало в ваших начальных условиях. И тут же найдите кого-то, кто добился успеха, имея еще худшие начальные условия. Сколь бы плохи ни были ваши начальные условия, всегда можно покопаться в Википедии и найти кого-то, у кого все получилось, несмотря на еще худшие условия.

Говорят – в России нужно жить долго. Ждите, ваше время придет. Ненавижу эти мантры ждунов. А долго ли ждать-то? Если ждать – тогда долго.

Давеча я вам перечислил людей, которые добились успеха в зрелом возрасте. Уверен, некоторые из вас, прочитав этот список, вздохнули с облегчением: уф, мне до моих «Мостов округа Мэдисон» еще… столько-то лет. Да и франшизу братьев Макдональд еще успеваю купить. А если взглянуть на полковника Сандерса или бабушку Мозес – так и вовсе можно никуда не торопиться. Можно всю жизнь ничего не делать и никуда не стремиться, зато в 96 лет мы внезапно засядем за печатную машинку и напишем свой первый бестселлер, как Гарри Берштейн.

Не-а.