Благодаря из ряда вон выходящему увеличению размеров мозга в ходе эволюции человеческий детеныш с избытком снабжен «тысячами форм разума»: на начальных этапах развития он лепечет все звуки мира и теряет некоторые из них тогда, когда его единственный мир выбирает те формы психики, которые будут необходимы малышу для выживания. Есть целый ряд отдельных, независимых друг от друга способностей, лишь немногие из которых человек пускает в ход. Ваша способность говорить на тагальском языке остается столь же невостребованной, как и способность жить на высоте 10 000 футов 2 2 Около 3 тыс. метров. – Прим. перев.
над уровнем моря, и тем не менее они у вас есть.
Пока нервная система находится в процессе становления, потенциал её крайне высок: это поистине тысячи форм разума. По мере того как мы взрослеем, в ход пускаются лишь немногие из потенциальных способностей; большинство бесследно исчезают. Вот смотрите: любой малыш умеет танцевать, рисовать, он буквально ослепляет нас множеством дарований, от большинства из которых к подростковому возрасту не остается и следа. Происходит это по причине биологического, культурного и языкового отбора на ранних этапах жизни. Мир, в котором мы живем, в буквальном смысле слова «монтирует» мозг в соответствии с обретаемым опытом. Именно мир выбирает то, что нам понадобится. Например, люди привыкают переваривать пищу, характерную для их региона. Один мой приятель-аспирант, уроженец Японии, вынужден был выходить из комнаты всякий раз, когда вскрывали упаковку американского чеддера, поскольку от одного только запаха испорченного молока ему становилось дурно. (Меня так и подмывало угостить его сыром с плесенью, чтобы посмотреть, что будет.) Так же и развивающаяся психика подстраивается к месту нашего обитания.
В этой части книги мы обсудим, как ранние поведенческие программы, возникшие для обеспечения быстроты действий и выживания, впоследствии оказались задействованы в вынесении суждений. Именно из-за этого мы сходным образом рассуждаем о войне и о браке; оцениваем незначительные перепады яркости так же, как грандиозные изменения в правительственных расходах, и именно поэтому миллионы людей из-за одного террористического акта перестраивают свои планы и отменяют путешествия, не подозревая, что ежедневно в Америке от легкого огнестрельного оружия гибнет больше людей, чем погибло в общей сложности от руки террористов. Всё тот же старый добрый мозг, СДМ.
В четвертой части мы рассмотрим, как в ходе эволюции в мозге сложились специализированные центры действия. Кора головного мозга разделилась на два полушария, каждое – со своей специализацией и со своим образом мысли. Однако специализация заходит значительно дальше. Многие психические функции, судя по всему, реализуются независимо от сознания, и в результате, к примеру, что-то внутри нас решает, что пора пошевелить одной из конечностей, задолго до того, как об этом узнает сознание. Похоже, что сознание выполняет преимущественно негативные функции: например, отстраняет один из механизмов-«простаков» от действия.
Следующая часть затрагивает вопрос об опыте и о том, как психика его получает. Судя по всему, в эволюции у нас сложилось два типовых способа постижения мира: один связан со сбором информации, другой – с её интерпретацией. Поэтому за воспоминаниями, сновидениями и воображением стоит один и тот же механизм: психика использует одни и те же способы интерпретации вне зависимости от того, видим ли мы сон, вспоминаем ли раннее детство или представляем себе новый дом. То, что мы считаем воспоминаниями, – такая же иллюзия, как и наши сны. И даже, как это ни удивительно, то, что вы сейчас видите перед собой.
Человечество отличается изрядной широтой в плане возможных мест обитания, но не отличается глубиной в способах действия: они везде одни и те же. И всё это из-за удивительной широты и недостатка глубины нашей психики. Эта часть книги, а по большому счету, и книга целом посвящена миру как фантазии и тем фантазерам, которые его населяют.
Шестая часть посвящена нашему «Я» – этой небольшой и изолированной части психики, которую иногда втягивает в игру сознание, но по преимуществу в качестве запасного игрока. На протяжении этого раздела книги читатель попытается отыскать в нашей истории, биологии и эволюции указания и подсказки, которые могли бы оказаться нам полезны. Цель этой части – показать, как более высокоуровневые программы задействуются к месту и не к месту. Так любовь, которой мы ищем, подталкивает нас к обожествлению, накладывает отпечаток на наш разум. Иногда это полезно, но иногда и опасно.
Читать дальше