Лиана Алавердова - Самоубийство - до и после

Написанная ею книга важна для тех, у кого возникают мысли о досрочном завершении своей жизни. Эта книга важна для родственников и близких, у которых всегда есть шанс оказать помощь в подобной ситуации. Эта книга важна для множества людей, которые пережили подобную трагедию. Эта книга написана во Спасение! Прочитайте её, она того заслуживает!

Борис Положий,

доктор медицинских наук, профессор, руководитель Отдела экологических и социальных проблем психического здоровья Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (Москва), научный координатор Сотрудничающего центра ВОЗ по проблемам суицидологии в РФ, почётный член Немецкой академии психоанализа (DAP).

Эта книга написана для тех, у кого близкие покончили с собой, и для тех, кто хочет знать больше о самоубийстве, чтобы предотвратить трагедию и помочь тем, кого коснулось это горе. Тема самоубийства зачастую табуирована. Она вызывает праздный интерес у газетчиков и любителей сенсаций, и в то же время эта тема настолько страшна и некомфортна для людей, что они не знают, как себя вести в том случае, если эта беда случается с их знакомыми. Многие не хотят омрачать своё сознание подобными ужасами и «отодвигают» от себя всё, что может покуситься на их покой. Эта книга не для них. Она для тех несчастных, мучающихся годами и терзающих себя вопросами и чувством вины людей, родственники или друзья которых покончили с собой. Эти люди не решаются или не умеют высказать наболевшее, не осознавая, что их горе, искусственно замороженное и запрятанное, рвётся наружу и калечит их души, обречённые на непонимание окружающих. Они чувствуют себя безнадёжно, вселенски одинокими.

Почему люди убивают себя? Каковы признаки надвигающейся трагедии? Как помочь тем, кого коснулась беда? Вот основные вопросы, на которые я пытаюсь ответить в этой книге. Сразу оговорюсь, что я не выступаю здесь в роли научного исследователя и не претендую на какие-либо открытия в психологии и психотерапии. Моя цель гораздо скромнее: она утилитарная, а не теоретическая, причём я пытаюсь помочь своей работой не только читателям, но и себе. Многие из советов, которые я привожу в своей книге, «опробованы» на мне самой. Я человек, переживший катастрофу. Таких людей по-английски называют «survivors», то есть выжившие, уцелевшие. (1)В данном случае речь идёт не о катастрофе мирового масштаба, а о беде, затронувшей тех, кто знал и любил моего брата. Но каким бы узким ни казался нам этот круг лиц, самоубийство всегда затрагивает больше людей, чем кажется на первый взгляд. Самоубийство – это землетрясение, сметающее островки надежд, рушащее мосты дружб, рвущее узы симпатий и привязанностей, разрушающее всё и вся: веру в ценность человеческой жизни, в святые законы человеческого существования (моральные, религиозные, интимно-личностные). Словом, крушение основ.

Катастрофа обрушилась на меня и моих родных, когда мой единственный брат, Вадим Леонидович Алавердов, покончил с собой, бросившись с десятого этажа дома, в котором мирно спали его ничего не подозревавшие родители. Этот поступок рассёк моё и родительское существование и сознание на два пласта: «до» и «после» катастрофы. Можно попытаться объяснить, что испытывают люди, узнавшие только что о подобном, самом страшном и непредставимом, и я, к сожалению, потерплю здесь фиаско, не сумею этого сделать, потому что если выражение «слова бессильны» уместно когда-либо, то в данном случае без него не обойтись. Оглоушенные горем, мы столкнулись с вопросами, которые жалили нас, словно рои диких пчёл, и на которые нами не найдены ответы до сих пор. Поиск ответов на мучительные вопросы внезапно переместился в центр моего существования. Можно ли было спасти его? Что мы проглядели? Как отделить черты характера от психических отклонений? Религиозный человек задаёт вопросы Богу, книжный червь, каковым я была всю жизнь, – книгам. К тому времени я жила в Соединённых Штатах одиннадцать лет и мой английский значительно улучшился. Я получила магистерскую степень, читала свободно любую документальную и художественную литературу. Я бросилась к книгам о самоубийствах, депрессии, других психических заболеваниях, о том, как приходить на помощь людям, находящимся в зоне риска, и как помогать тем, у кого близкие погибли. Я нашла группы поддержки для родственников погибших, разнообразные мемуары, статьи, исследования, написанные зачастую не для профессионалов, а рассчитанные на рядового читателя. Я читала и плакала в метро по дороге на работу и с работы, в автобусе, сидя в очереди к врачу. Я поглощала эти книги, и кое-что прояснялось, мозаика обретала какие-то очертания, более или менее понятные моему разуму, хотя многое, очень многое осталось навсегда неразрешённым, так как невозможно было воскресить и допросить родную и такую загадочную душу любимого брата. Когда же я попыталась поделиться этими знаниями с моими родителями, чьи страдания были невыносимы, то оказалось, что нет ничего, что бы я могла им предложить прочесть на русском языке. Я не говорю о статистике и сухих книгах, рассчитанных на специалистов. Я говорю о книге для массового читателя, для людей, пострадавших от катастрофы – самоубийства их близкого человека.