Инга Слиж - Философия жизни в женском теле

Мы можем выстраивать отношения, основанные не на страдании и попытке компенсировать незакрытые детские потребности, а те отношения, где мы обладаем ценностью себя, чувствуем свои границы, знаем свои потребности и знаем, как их удовлетворить. И при этом видим перед собой другого живого человека с его желаниями и потребностями, границами, ограничениями и зоной комфорта. И мы способны его вынести, принять как есть, без желания подавлять. Это истинная близость. Прийти к ней можно только тогда, когда психологическая зрелость будет соответствовать возрасту, что буквально значит: все части человека будут находиться в возрасте, соответствующем биологическому.

Психологическая зрелость – это возможность жить по своим ценностям, делать свои выборы, согласованные с внутренней этикой, и нести за это ответственность, даже если это не очень верно и одобряемо с точки зрения принятой в обществе морали, но соответствует нашим внутренним ценностям. Это не говорит о том, что «я делаю, что хочу и мне на все плевать», это скорее про то, что «я делаю что-то по внутреннему импульсу, осознаю последствия своих действий и готов за них отвечать». Т. е. все, что про меня: мои чувства, мои мысли, мои поступки, мои отношения, мои выборы – это целиком и полностью моя ответственность.

Фигура родителей является ключевой и основополагающей в формировании условий для психологического взросления ребенка. Через призму родителей ребенок смотрит на мир. Они для него до определенного возраста представители Бога на земле.

Для того чтобы наше тело физически росло, нам нужны материальные условия. Для того чтобы наша психика взрослела, нужны условия эмоционального комфорта. Мне очень нравится теория привязанности, которая говорит о том, что привязанность ребенка ко взрослому – это эмоциональная пуповина, которая дает возможность нашей психике созревать. Это эмоциональная связь со взрослым, заботящимся о ребенке, рядом с которым безопасно. Без взрослого, к которому ребенок испытывает привязанность, развитие личности невозможно.

Так устроила природа, что ребенок не способен самостоятельно выжить и остается зависимым и беспомощным очень длительное время. Эта зависимость (эмоциональная привязанность) в дальнейшем трансформируется в свободу, изначальная неприспособленность – в способность этот мир творчески менять. Если потребность в близости удовлетворялась по возрасту, у ребенка формируется крепкая внутренняя опора как основа личности. Если нет, то человек будет всю жизнь привязан к другим людям, ему будет очень трудно разлепить себя и другого. Дети, у которых нарушена привязанность, «влипчивые», привлекают к себе внимание любыми способами, бесконечно всех дергают и истерят. Истерики – это первый признак нарушенной привязанности. Самое интересное, когда начинаешь давать любовь, истерик становится больше – таким образом ребенок проверяет, правда ли его любят. И если из-за усталости, вымотанности, собственных обострившихся «нехваток» нас не хватает на постоянное заполнение дыры, то истерик у ребенка будет больше, а доверия нам (значит, и миру) меньше.

В психологии и эзотерике выделяют семилетки развития человека – периоды, которые нужны для формирования новой системы ценностей, новой реальности.

0–7 лет – самый важный период в жизни человека. Вся его личность формируется именно в этом возрасте. Далее мозг «обкатывает» и совершенствует заложенные на данном этапе модели поведения и мышления. Здесь ключевые люди – родители. Мама дает безусловную любовь и принятие, папа – безопасность и закон.

До года ребенку нужно от мамы постоянное физическое присутствие. Это условие здоровой привязанности, а значит, нормального психоэмоционального развития. Мама – гарант безопасности и выживания, поэтому всегда должна быть рядом. Разлучение с мамой в этом возрасте, даже ненадолго, подобно для ребенка смерти. У ребенка нет чувства времени и пространства, для него уход мамы – это потеря ее навсегда. Мир рушится, потому что мама, основа его мира, ушла. Представьте, как больно маленькому человеку переживать эту смерть. Испытав такое однажды, чтобы не сойти с ума, ребенок бессознательно принимает решение, что такая близость – это очень больно и надо дистанцироваться, «заморозить» часть своей души. Место замороженной части занимает детская гордыня и установки «ты мне не нужна», «я к тебе не испытываю чувств», «нельзя быть открытым», «с любимыми надо быть холодным», «близость ранит». Эта защита нужна, чтобы не испытывать больше ту боль. Поэтому во взрослой жизни мы часто говорим, что ничего не чувствуем к маме и к другим близким людям, особенно когда они причиняют нам боль. Мы по отработанной схеме «замораживаем» свои чувства, ведь не знаем, как справиться. В конечном счете мы не можем демонстрировать ни любовь, ни ласку, ни радость.