Дмитрий Чупахин - Книга о том, как я написал эту книгу

На карантине мне нравится, но с удивлением обнаружил, что время в таких условиях течет совсем по-другому. Во-первых, его у меня стало больше. Я не трачу часы на перемещение из одного конца города в другой. Во-вторых, оно улетучиваются с непривычной скоростью. Например, сейчас уже 8 вечера, хотя кажется, что обедал я совсем недавно. Самоизоляция началась 2-го апреля, а сейчас уже 17-е число. Словно кто-то другой прожил эти две недели, но кто бы это мог быть?

Рассказал о книге жене. Что-то вроде камин-аута. Непросто смириться, что вместо ремонта на балконе буду заниматься непонятно чем. «Ладно хоть не пьет», – сказала бы мама про папу, но у меня даже нет особо вредной привычки, на борьбу с которой можно свалить мое намерение. Жена в курсе про творческий склад моей личности, тем более, что сама участвовала в некоторых проектах. Но есть чувство, что ей было бы приятнее, если б я сообщил нечто более перспективное: «Я устроился работать риэлтором», «А давай сгоняем на острова?», «Отныне мыть душевую кабинку буду я, и не спорь со мной», – это тоже сойдет.

Ее реакция: «Прикольно». Не слишком развернуто и определенно, но могло быть и хуже. Потом спросила, кто будет читать книгу, и я честно ответил, что не знаю. Она выдвинула версию, что это пособие для начинающих писателей. Что ж, я это прогнозировал. Ответил, что нет, и предложил ей прочитать пролог.

Я уже хвастался перед ней своими литературными способностями, и однажды она сказала мне, что давным-давно влюбилась не в меня, а в мои рассказы. Мол, написать такие тексты мог только очень добрый и умный человек. Влюбляться в тексты – идея так себе, ведь можно втюриться в какого-нибудь классика, а потом с опозданием узнать, что он уже того, на Новодевичьем.

Ее реакция на пролог: «Круто». Ну, уже что-то. Она, правда, добавила, что все это лукавство, ведь я профи, но это она, видимо, не хотела меня обижать. Однако насчет лукавства я задумался. Действительно, может быть, хватит прибедняться? Не такой уж я и новичок в этом деле. Могу себе позволить быть уверенным в себе. Но мне, пожалуй, проще замаскироваться под скромного неумеху, чтобы избежать читательской строгости.

Подводя итог, это победа. Не в том смысле, что я написал нечто, чем покорил сердце читателя, а в том, что мне это сердце знакомо и дорого. Ибо все могло быть иначе. Жена заводчанина на его реплику о том, что он будет не шабашки брать, а писать книгу, наверное, рехнулась бы от злости. Но разве заводчанин не имеет права написать книгу? Я бы почитал.

Света – дизайнер, она знает, как тяжко жить без красоты и воображения, которое эту красоту родит. Наверное, поэтому она меня и прощает. В качестве признательности напишу-ка я о ней главу.

Это был служебный роман. Я как раз заполучил ту не слишком интересную, но прибыльную должность в пиаре, а спустя две или три недели в тот же кабинет заселилась Света – миниатюрная, дружелюбная, бойкая. За несколько месяцев мы обменялись, возможно, парой фраз, пересекались на проходной, совершили совместную поездку на лифте. В общем, ничего не предвещало. Помню, что на работе она все время носила джинсы, а однажды пришла в платье. Может быть, это и был переломный момент. Кто-то кого-то добавил в соцсетях, последовала несмелая переписка и обмен интересными ссылками, и наконец, я напросился к ней в гости.

Мне и сейчас кажется, что я у нее в гостях, хотя мы давно живем в совместными усилиями приобретенной квартире. Я говорю в том смысле, что если бы я жил сам по себе, то трудно представить, какой бы я развел срач. Света – это гений домашнего уюта, у нее все по полочкам, уборка каждую неделю, и мебель в тон обоев. А еще она вегетарианка и, хоть и не навязывает мне свои взгляды, но питаемся мы исключительно здоровой пищей: минимум сахара, оливковое масло, много овощей, ржаной хлеб, семена льна и так далее.

Сказать, что она изменила мою жизнь – это как сказать, что Советская власть изменила Россию. И дело, конечно, не в оливковом масле. У нас были трудные времена, разрушительные ссоры, и однажды мы даже разъезжались по разным квартирам. Я понимал, что все идет как по накатанной: события развивались точно также, как во всех моих прошлых отношениях. От эйфории к упадку. Все заканчивалось тем, что я увлекался другим человеком.

В случае со Светой я принял решение разобраться не с отношениями, а с самим собой. Я пошел к психотерапевту, перелопатил уйму литературы. Пришло ли облегчение? Нет, больше того, все стало еще хуже, и в какой-то момент ссоры происходили чуть ли не ежедневно, но потом – совершенно внезапно – я понял, что что-то изменилось. И когда говоришь это слово – «изменение» – думается, что я начал что-то делать по-другому, изменил свои взгляды или отношение. Но в моем случае изменение состояло в том, что из меня просто что-то исчезло, будто вытряхнули камень из ботинка.