Ирина Шевцова - Диалоги с внутренним ребёнком. Тренинг работы с детством взрослого человека

А за несколько минут до этого, девушка составила список своих особенностей: «Привлекательная, артистичная, упорная, несобранная, неловкая, не использую всех своих возможностей, неуверенна в себе, своем профессионализме». Не правда ли – закономерность наблюдается?

Из случайно оброненных взрослыми фраз, действий по отношению к ребенку, одобрительных или осуждающих взглядов, мелких ситуаций или значительных событий, у нас складывается мнение о себе. Ребенок очень чувствителен к оценке и воспринимает мнение взрослого, как единственно верное и делает его своим. Как на самом деле можно назвать взрослую (!) шестилетнюю девочку, которая не донесла грязную посуду до раковины и разбила её? Конечно же «Растяпа»! В следующий раз это случится уже с большой долей вероятности, потому что ребенок «запрограммирован» быть неловким.

Специалисты указывают на очень раннее формирование самооценки – до 6—8 лет. Этот возраст связан с периодом самоосознавания и формирования чувства стыда по поводу своей «неправильности». Мы не просто воспринимает информацию о себе, но еще и эмоционально переживаем её.

«Помню, мне справляли день рождения – 6 лет. Дело было в деревне у бабушки, приехали наши родственники с детьми. Мой дядя подарил мне белое платьице с вышивкой на карманах, очень красивое. И настоял, чтобы я его надела. А потом взрослые сидели за столом, а я повела детвору в сарай смотреть кроликов. Потом мы лазали за яблоками на дерево, ходили на речку бросать камни… К вечеру моё белое платье стало уже другого цвета. Дядя ужасно рассердился, кричал, что мне только в штанах ходить, что я не девочка, а пацанка. Не знаю, может быть именно с тех пор я решила, что все девчоночьи занятия не для меня… Сейчас я езжу на мотоцикле и в моем гардеробе нет ни одного платья. Белый цвет? Да что вы, я его не ношу! При моем-то образе жизни…»

Подобные истории можно встретить в биографии почти у всех людей, испытывающих дефицит самопринятия. Отвержению подвергается какая-то часть личности или черта характера.

Дети, желанные и любимые родителями, как правило, имеют иммунитет против подобных личностных трагедий. Если же судьба распорядилась так, что от самых близких людей ребенок получал только неприятие, то любая негативная информация будет восприниматься им, как должное – «Да, вы правы, я никчемный», а похвала отскакивать рикошетом. В этом случае речь идет о базовой самооценке: «Я хороший» или «Я плохой», и формируется она очень рано – на первом, втором году жизни. Детские психологи говорят об эмоциональной депривации – лишении ребенка ласки, общения, проявлений любви, всего того, что нужно малышу не меньше, чем питание, сухие пеленки и свежий воздух. Проблема родительского неприятия отражается не только на самооценке, но становится почти универсальной причиной формирования неврозов и личностных нарушений.

Когда я работала детским психологом, чего только не наслушалась в качестве выдвигаемых причин родительской нелюбви:

– «Ждали мальчика, и вот опять девочка!» – непринятие пола, особенно со стороны отца.

– «И в кого он такой хилый уродился?» – проблемы со здоровьем, которые не могут вынести инфантильные родители.

– «Я думала, что мужа это остановит!» – ребенок не выполнил свою функцию, не смог удержать в семье отца.

– «Я не уверен, что он мой» – подозрительность в неверности супруги, как причина ненависти к ребенку.

– «Он отравил мне жизнь!» – ребенок оказался не бессловесной куклой, а живым существом, требующим сил и внимания.

Но, пожалуй, самой частой причиной рождения нежеланных, и впоследствии отвергаемых детей является незапланированность беременности: «так получилось». Надо ли говорить, что в молодости наших родителей беременность являлась причиной создания семей, многие из нас родились на свет только потому, что общественное мнение было важнее собственных желаний родителей? К счастью, после появления на свет, у женщин, а позже и у мужчин, срабатывает родительский инстинкт, и на ребенка обрушивается море любви. Но так происходит не всегда. И именно эти дети, рожденные и выросшие не «благодаря», а «вопреки», всю свою жизнь пытаются доказать свое право быть любимым, уважать себя и верить в свои силы.

«Ласковой и внимательной со мной мать была только на людях. Помню, как перед учительницей она назвала меня „Лешенькой“ и погладила по голове. А когда мы вышли со школы на улицу, пошла быстрым шагом, а я бежал, чтобы не отстать. Она никогда не брала меня за руку, даже когда мы переходили через дорогу – шла и не оглядывалась. Дома у неё часто случались истерики по малейшему поводу. Она начинала кричать, и то, что я чаще всего слышал, было: „Урод, весь в отца!“. А про папу знаю лишь, что он уехал на лесоповал, и больше от него вестей не было. Мама была уверена, что он сбежал.»