Анна Финчем - Помидорки

Но ничего не произошло, ребёнок не перестал кричать.

– Да где эти дармоедки, – Александр встал из-за стола, злясь на происходящее и глупых женщин. Ребёнок не переставал плакать, и отцу пришлось идти в детскую, чтобы выяснить, в чём дело.

– Ну чего ты кричишь? Тебя пытаются украсть межгалактические пираты? У тебя что-то болит? Ты голоден?

Ребёнок не ответил. Наверное, ни один из предложенных вариантов не подошёл.

Александр мало что знал о младенцах, хоть жил с одним под одной крышей уже почти полгода, но если рассуждать теоретически, то версий плача было несколько: его нужно покормить, уложить спать или поменять ему подгузник. Чем и как кормить ребёнка, Александр не знал даже приблизительно, кроме варианта «грудью», уложить спать только что проснувшегося было бы нелогично, оставалось одно – поменять подгузник. Нужно же как-то успокоить это крикливое существо? И так уже невозможно работать! Он неловко взял сына на руки, причём поначалу ребёнок притих, ощутив тепло взрослого, а потом заплакал ещё громче, так как взрослый был незнакомым и пах чем-то резким и неприятным.

Держа сына на вытянутых руках перед собой, Александр дошёл до ванной комнаты. Судя по всему, ребёнку это не нравилось, так как он все время плакал и дрыгал ножками, пытаясь вырваться. Что делать дальше, Александр не знал. Не посадишь же ребёнка в ванну прямо в одежде! А в раковину он не войдёт, слишком большой. Положил ребёнка на стиральную машинку, но он так вертелся, что мог и свалиться.

– Лежи спокойно, чего ты вертишься? Что тебе не нравится? Тебе же каждый день меняют подгузники, правда?

Ребёнок выгибал спину и опять начинал плакать. Александр начинал злиться на его вертлявость и собственное бессилие.

Надо было как-то снять с него штанишки. Придерживая его одной рукой за плечо, второй рукой молодой отец неуклюже пытался вытащить ребёнка из одёжки, и, несмотря на сопротивление маленького неразумного существа, кое-как ему это удалось. Теперь нужно было снять подгузник. Александр не знал, был ли подгузник использован по назначению или нет, и на всякий случай решил снимать его над ванной. Опять поднял ребёнка на руки, донёс до ванны и было наклонился, чтобы опустить его туда, но в этот момент малыш задёргался так резко и отчаянно, что Александр замешкался и разжал руки.

Раздался глухой звук удара, и на какое-то время ребёнок замолчал, лёжа на дне ванны в странной скрюченной позе, и Александра охватила паника. И что ему теперь делать? А вдруг он себе голову разбил!? А вдруг он уже неживой?

Через минуту ребёнок заплакал так громко, что у Александра от испуга чуть сердце не выскочило. Он решил, что с него хватит. Следов крови в ванной не было. Он рывком вытащил ребёнка из ванны.

– Послушай, я не знаю, чего тебе надо и чего ты орёшь! Прекрати орать и вертеться!

– Аааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Аааааааааааааааааааа!!! – такой был ответ. Младенец покраснел от криков и плача.

Александр почти бегом отнёс его в детскую и бросил обратно в кроватку, не зная, как заставить его замолчать.

– Замолчи!! Замолчи!!!

Он вышел из детской, хлопнув дверью, и почти сбил с ног Зину, которая уже вернулась и бежала на звук плача.

– Что с ним? Почему он плачет?

– Откуда я знаю! – заорал Александр, – этот дурацкий ребёнок все время орёт! Я хотел поменять ему подгузник, а он орёт и вырывается! Сама занимайся им, ты мать! Я тут не при чём!! Мне надо работать!

Он выскочил из дома так быстро, что Зина не успела спросить, что именно произошло. Она взяла Гришу на руки. Ребёнок был то ли напуган, то ли расстроен, она не могла понять, и долго ходила по квартире с ним на руках, пока он не перестал плакать и всхлипывать. Она покормила его и уложила спать. Ей показалось, что он лежит в какой-то немного странной позе, но не придала этому значения.

Тревогу забила няня, когда вернулась. Она сразу обратила внимание, что ребёнок ведёт себя неестественно и потребовала, чтобы Зина отвезла его к врачу.

Они взяли направление к участковому, участковый направил к хирургу, хирург – к невропатологу. Прошло почти две недели, пока они ходили по врачам, и теперь даже Зине было очевидно, что нижняя часть тела у ребёнка неподвижна. Она несколько раз спрашивала у мужа, что случилось, но он в ответ огрызался и говорил, что просто пытался поменять подгузник, но не смог, так как ребёнок все время плакал и вырывался. В том, что он уронил ребёнка, он признался бы только под пыткой, а пытать Зина не умела.