Анна Финчем - Одинаковые рассказы

Учительница вышла от Насти другим человеком, а Настя восстанавливалась несколько дней, думая о том, как ужасно пережить смерть своего ребёнка. Эти мысли и картинки сами приходили к ней, неожиданно, смущая и мешая. Чтобы как-то отвлечься, она ходила гулять в парк возле леса, и подолгу сидела на скамейке, разглядывая окружающих. Забавно, как почти над каждым человеком, проходившим мимо, она видела тёмное облако волнений или страхов, задумываясь над тем, а есть ли вообще люди, довольные своей жизнью. Проходящая мимо модно одетая старушка в шляпке неожиданно остановилась возле Насти и попросила разрешения присесть рядом на скамейку. Настя на секунду поморщилась, подумав, что в парке масса пустых скамеек, зачем нужно кому-то садиться именно рядом с ней, но не могла запретить вежливой бабушке присесть.

Старушка присела, и некоторое время сидела молча, смотря по сторонам и чему-то улыбаясь. Настя поначалу и внимания не обратила, продолжая смотреть на сгустки мрачных мыслей над головами прохожих, а потом её поразила мысль, что от старушки веяло каким-то непонятным теплом и уютом. Она обернулась и посмотрела на неё повнимательнее. На секунду ей показалось, что старушка вовсе и не старушка, а озорная молодая девушка, с косичками и веснушками, в сарафане с узором из ярких цветов. Она поморгала, на всякий случай, – нет, точно старушка. Но что не так?

Над её головой не было тёмного облака. Она была словно окутана золотым светом, таким знакомым Насте, но Настя могла поклясться, что никогда не встречала таких людей раньше.

– Тяжёлый день на работе? – участливо спросила старушка, улыбаясь Насте.

– Да, – Настя кивнула, – уже несколько дней, если честно.

– А кем трудишься, если не секрет?

Настя задумалась. И правда, кем? Нет такой профессии – чужие эмоции чувствовать… И как такое объяснить? Но старушка, почему то, вызывала ощущение, что ей можно было об этом сказать.

– Я – чувствователь, – чуть запнувшись, сказала Настя. – Забираю у людей их негатив и его проживаю…

Старушка рассмеялась совершенно девичьим смехом.

– Вот в моё время люди трудились агрономами, или инженерами, или даже доярками! А сейчас чего только не придумали – какие-то блоггеры, коучеры, чувствователи!

Почему-то Настя и сама рассмеялась вместе со своей странной собеседницей, а та неожиданно легко прикоснулась к Настиной руке.

– Если очень трудно будет, проси ангелов помочь. Они рядом, они помогут.

Старушка легко поднялась со скамейки и исчезла, наверное, свернув на какую-то узкую аллейку в парке, а Настя так и сидела, глядя ей вслед. В следующий раз, когда ей надо было побыть в тишине, она стала уходить дальше в лес, чтобы не отвлекаться на негативные мысли прохожих, и просто смотрела на собак и велосипедистов.

Клиентов становилось всё больше с каждым днём, и, хотя это приносило Насте хороший доход, она часто ловила себя на усталости и эмоциональном выгорании. Почти после каждого сеанса ей нужна была тишина, окружающие люди злили и раздражали, да и их проблемы казались ей надуманными и высосанными из пальца, потому что она всегда видела, что проблема в том, как люди себя ведут. Они же считали свои проблемы наказанием Божиим и вопрошали: «За что, Господи???!!!», как будто Богу было нечем больше заняться, кроме как наказывать всех подряд. Благодаря хорошему заработку Настя смогла съехать от родителей и жила одна, что помогало, но чаще всего не хотелось вообще никого видеть. Спасал лес и уединённые тропинки. Часто в голову приходили слова той бабушки про ангелов, но она была уверена, что у ангелов хватает своих забот и за помощью не обращалась.

То, что клиенты рекомендовали её своим знакомым, уже не удивляло, и то, что люди предлагали встретиться в кафе неподалёку – тоже. Сообщение было коротким: «Нужна помощь, человек будет ждать тебя в кафе в 7 вечера, зовут Виктор».

Виктор… Имя чуть резануло по ушам, но, с другой стороны, мало ли в городе Викторов? Популярное имя!

Конечно, это был он. Тот самый Виктор, её Виктор. Эта история случилась давно, задолго до того, как она открыла в себе свои способности «чувствовать за других», и мысли о нём, тоска по нему, казалось, забылись, как говорится, «за давностию лет». Сколько лет прошло, пять? Он мало изменился, и она увидела его сразу, как вошла, но он был погружен в какие-то тяжёлые думы, сидел, обхватив голову руками, и несколько минут она просто смотрела на него, ощущая волны лёгкой дрожи по телу, вспоминая его, его голос, тело, прикосновения.