Алия Назарбаева - Место силы

Верю, нам есть что сказать последующим поколениям. Верю, мы сможем, несмотря на непреодолимые порой обстоятельства, спасти и сохранить в неприкосновенности самое дорогое, что у нас есть – свою родную землю. НАШЕ ОБЩЕЕ МЕСТО СИЛЫ.

И, конечно, в своей первой книге я расскажу о сильных людях в моей личной истории.

– Динара – дура, Динара – дура… Дина-а-а-а-а-а-ра-а-а-а-а… – шепчу я настойчиво в замочную скважину, нарушая строгие мамины запреты не мешать сестре. Динара готовится к выпускным экзаменам. Скоро у нее вступительные в ГИТИС.

Мне всего 3 года и выводить из себя свою «прекрасную няню» доставляет величайшее удовольствие.

Там, за дверью, на диване осталась моя любимая кукла, и это весомый повод, чтобы меня, наконец, впустили в комнату.

– Забирай свою куклу и быстро уходи, ты меня отвлекаешь, неужели непонятно? – возмущается сестра, открывая мне дверь.

Да! Мне непонятно. Вообще непонятно! Как с таким упорством можно проводить за учебниками долгие часы прекрасной жизни, когда на улице солнце, так тепло и повсюду аромат цветов?

Я кружу по комнате, стараясь не смотреть на Даду (так я называла Динару с детства и так зову её по сей день), и делаю вид, что ищу зайца, который в это время находится на кухне, откуда я только что незаметно вышла. Мама готовит ужин и вряд ли хватится меня в ближайшие десять минут. За это время потрепать сестре нервы можно очень даже прилично.

Что я только не придумывала, чтобы Динару отвлечь! Свет выключала в кладовке, куда она пряталась от меня с учебниками. Подставлю табуретку и считаю до пяти…

Это только кажется, что я откровенно задираюсь, на самом деле мне просто дико скучно проводить без сестры свое свободное время…

– Что ты за человек такой, понимаешь? Я занимаюсь! Понимаешь? Мне нужно сделать домашние задания! Вот пойдешь в школу, тоже буду тебе мешать, увидишь тогда, как это «приятно»! – Дада пытается со мной разговаривать сердитым тоном, но я-то знаю – сердиться по-настоящему у нас умеет только мама, и вот ее точно лучше не доводить.

И если вдруг своими бесконечными шалостями я все-таки навлекала на себя мамин гнев, Динара всегда вставала на мою защиту. Случались моменты, когда она и вовсе прикрывала меня всем телом, чтобы я не получила свой заслуженный шлепок по попе от мамы.

Многие воспоминания детства, которое я провела с Динарой (приходящей няни у меня не было никогда), оставили в моей памяти такой яркий след, будто это было вчера.

Я отчетливо помню, что лучше сестры для меня не было никого на свете. Мама – это мама, а вот Динара… Я – ее самый преданный фанат, надоедливый «хвостик». Динара – мой герой: умная, сильная, бесстрашная и вся какая-то утонченная, интеллигентная и очень скромная.

Вот неудивительно, что она так хочет изучать историю театра.

Дарига в это время уже учится в главном университете Москвы на историческом факультете (что, собственно, сейчас объясняет ее дипломатические способности), мы видимся редко, и я воспринимаю ее с особым уважением, как самую старшую, несмотря на долгие ежедневные разговоры о ней и ее успехах моих родителей… 17 лет – приличная разница.

Сегодня, когда мы встречаемся с сестрами, а происходит это не так часто, как хотелось бы, мы вспоминаем мои проделки и неугомонную натуру. Прошло время, и теперь смешно всем. Дарига и Динара, обычно на моём дне рождения, когда мы собираемся с близкими и друзьями, часто рассказывают истории из детства, и мне становится очень тепло.

Так уж вышло, что многие моменты заботы обо мне, совсем малышке, достались Динаре, которая возилась со мной, не жалея времени. Частенько ей приходилось меня даже купать – с остальными я просто истошно вопила, превращая одну из главных детских радостей – ванну с пеной – в настоящую пытку для чужих ушей и нервов. До ужаса боялась, что в глаза попадет мыло, и только у Динары хватало терпения уговорить меня помыть голову.

Динара укладывала меня спать, читала сказки Пушкина – наверное, с самого рождения, иначе как объяснить, что к трем годам я знала их все наизусть и делала вид, что бегло читаю сама, перевернув книгу вверх тормашками?

Именно Динара буквально спасла меня от той ужасной школы в чужой и непонятной для меня Германии – ее сердце дрогнуло, когда она увидела, как горько я рыдаю в своей комнате на верхнем этаже двухъярусной кровати в ожидании их с Тимуром визита (они как раз были проездом в городе). В шесть утра я прибежала к ним в отель обняться перед рейсом и опять не удержалась – залилась горькими слезами. И Дада плакала вместе со мной.