Кристина Акименко - Привычки - лучшая версия тебя

– Давай, спеши осваивать пространства, ты вернешься другим человеком!.. Люблю тебя.

– Как у вас в России с коронавирусом? – на аутентичном английском спросила женщина с крупными чертами на широком лице и с мужем, который выделялся блестящей лысиной на голове. Фейсман уже видела их раньше в длинных коридорах отеля. Они никогда не расставались.

– О, у нас его нет. Даже если и есть, наверное, лишь у тех, кто только что вернулся из Италии, – удивленно и немного смущенно из-за того, что не знала до конца, как обстоят дела, ответила Виктория, держа младенца правым локтем.

– Это странно, что у вас его нет: Россия же северная страна. В отличие от бактерий, вирусы любят прохладные условия и умирают только при температуре более 27 градусов.

Тут Фейсман совсем растерялась и буквально готова была опять зарыдать, как два дня назад в аэропорту.

«Как бы не стать на этот порочный путь и не начать постоянно плакать по поводу и без. Это же всего лишь разговор о вирусе, которого в России и нет, отчего же я стала чрезмерно впечатлительной?» – пыталась разобраться в своих эмоциях Виктория.

– Значит, вируса нет в Таиланде, Сингапуре, на экваторе любого континента, если он его пересекает, и практически во всей юго-восточной Азии. Хотя Ухань – это не самый северный город Китая, – не сдаваясь, старалась блеснуть Фейсман своими географическими знаниями перед англичанкой аристократической внешности. «Интересно, эта герцогиня с мужем тоже катаются на лыжах?», – параллельно крутилось в ее голове.

– Кто же знает, почему именно Ухань… Может быть, королевская семья распорядилась таким образом, – продолжала размышлять англичанка, со значением распахивая большие карие глаза.

«English Royal Family?!» – громко, но про себя задала вопрос Фейсман, однако не рискнула произнести его вслух.

Англичанка тем временем с тревогой в голосе продолжала:

– В мае у меня запланирована поездка в Санкт-Петербург. Хорошо, если бы у вас действительно не оказалось вируса, несмотря на то, что в северных странах для него самые лучшие условия.

Внутри у Фейсман все сопротивлялось последнему доводу англичанки, шедшему вразрез со стереотипом, что всякая зараза намного больше прилипает и угрожает здоровью в жарких странах. Перед поездкой она слушала известного детского доктора Комаровского, который при всех своих академических знаниях умеет доносить информацию доступным языком. В ушах звенел его голос с характерным украинским акцентом: «Есть другие страны, где вирусу хорошо, до нас он вряд ли доберется».

Однажды, вернувшись после катания, Фейсман подошла на ресепшен – собиралась посетить СПА-зону. И увидела карту Франции, напечатанную на листе формата А4. Она была раскрашена в разные оттенки оранжевого цвета. Память вытянула из университетских времен подсказку, что такой цвет применяли для обозначения на карте плотности населения страны.

Прочитав название карты, Виктория ничего не поняла. Четыре языка, которыми она владела помимо французского, тоже не помогли. Спросила у девушки, всегда отвечавшей довольно сухо и строго согласно бумажным инструкциям. Та, не выходя из своего привычного образа, сказала без малейшего намека на тревогу в голосе:

– А вы что, не видите?… Это же обозначен вирус, который вызывает болезнь COVID-19. Показано число зараженных в различных провинциях Франции.

– Мы находимся в Верхней Савойе, – вслух рассуждала Фейсман. – Почему же так немного зараженных здесь, вблизи границы с Италией?…

– Значит, не так уж близко. И мы высоко в горах, в холодной атмосферной зоне, до нас вирус практически не может добраться, – с видом знатока ответила девушка.

Ощущение, что информацию о поведении вируса из различных источников невозможно сопоставить, не покидало Фейсман. Доктор Комаровский с его смелыми выступлениями, англичанка с ее планами посетить Санкт-Петербург, француженка на ресепшене, в чьи обязанности (хотелось верить) входило обеспечение комфорта и спокойствия гостей отеля, – все они противоречили не только друг другу, но главное – здравому смыслу самой Фейсман.

Наступил последний вечер во Франции. Виктория подводила итоги и, без сомнений, была довольна результатами поездки-мечты.

Самые яркие впечатления были связаны с трассой Монблан. Эта зона для катания начиналась на высоте 3200 метров, и спуск по ней составлял около 45 минут. Целых два раза Виктории удалось покорить эти изумительно красивые склоны. Первый раз, изучив карту и преодолев на фуникулере огромную пропасть между Песей-Валландри и Ла Плань, она составляла маршрут, который был бы наиболее оптимальным для подъема и спуска в течение отведенных ей трех часов «одиночного плавания». Немного поблуждав, она нашла идеальный вариант, позволявший уложиться в отведенное время. Вместе с тем удавалось сканировать каждый холмик на трассе, отмечать извилистые отрезки, выбирать между длинными и обходными трассами, замечать деревянные кафе, у которых лыжники загорали на скамейках под звуки песни Dancing Monkey, с полным правом признанной Викторией официальной песней этого сезона и потом не сходившей с первых мест мировых чартов.