Сергей Тихорадов - Хочу быть живым

Самое интересное здесь посередине, когда наслаждение и страдание смешиваются и возникает подлость. Переедает ли кто из подлости? Неплохая тема для диссертации.

Замечу, что верно и обратное: чревоугодие является началом гордыни. Это сложно, но верно.

И снова, снова этот вопрос. Несколько причин видится, поэтому придётся их перечислить, хотя эффектнее было бы одну выдать. Но я сам её не вижу, этой самой одной, кроме, разве что, неосознанности, это такая универсальная причина у нас есть, почти ко всему подходит. Итак, почему мы передаем?

Во-первых, это привычка, многолетняя, с самого детства. Ум ходит проторёнными путями, прёт по колее, как армейский грузовик. Нейронные связи созданы прочные, перестроить их – большая работа. Кстати, она существенно облегчается, когда переходишь на живое питание. Ригидность (вязкость мышления) уходит, становишься гибче, решения принимаются проще. Так, сидишь уткнувшись носом в экран, и, когда надо, гораздо легче этот нос из экрана вынуть, чем раньше. Пришла мысль – «вынуть нос», и сразу же вынимаешь, не так, как раньше, через час.

Во-вторых, это тревожность. Мы, и психологи тут абсолютно правы, хватаемся за харч (вы уж простите мне это грубое слово, я же для вас стараюсь, хочу вас зацепить эмоционально, я больше не буду), когда что-то идёт не так. Заедаем стресс, как говорится. Только обычно мы этого почти не замечаем, а когда начинаем менять питание – начинаем и замечать. Просто внимание перестраивается на еду и на собственное состояние, на здоровье. Фиксируешь моменты, когда начинаешь есть, и такие связи, как «тревожность – еда» обнаруживаются, как говорят оперативники – «пробиваются» сразу. Да, в охоте за здоровьем приходится быть сыщиком.

В-третьих, это растянутый желудок. У нас желудок в несколько раз больше, чем нужно, и в нём, когда голодно, «подсасывает». Это ощущение внутренней пустоты (не в буддийском смысле, всего лишь в желудочном) ум связывает с чувством голода, а мы ведь привыкли к тому, что сытость – это ощущение тяжести в желудке. Нет ощущения тяжести, переполненности – вроде и не покушал, надо добавить. И добавляешь, пока не обожрёшься. Сидишь, отдуваешься, пыхтишь, как жаба, поспать бы… Отравился, короче, зато «сыт», снова себя «пожалел».

В-четвёртых, это сама мёртвая еда, в которой почти ничего нет нужного для организма. Как золотоискатель (или поэт, «изводишь заветного слова ради тысячи тонн словесной руды») просеивает кучи и кучи породы сквозь сито, чтобы извлечь крохотные драгоценные самородки, так и наш организм вынужден пропускать через себя буквально тонны дряни, мусора, гадости, чтобы выделить для себя крохотные частички полезных веществ, которыми «порода» мёртвой пищи крайне бедна. Потом этот мусор «выдаётся на гора» в виде каловых масс или идёт в отвал в виде жира. Жир – это то, что организм не смог ни переработать, ни вернуть обратно в мир через прямую кишку. Остаётся это всё внутри человека, и ходит он с этим добром, раздвигая могучим животом толпу. Мы, дураки, думаем – солидный человек пошёл. А это просто гора мусора, грязь у него внутри. С собой таскает, никому не отдаёт, жадюга. На юге России и на Украине про человека, который стал толще, говорят – «поправился». Где поправился, куда поправился, совсем наоборот – ему стало хуже, скорее всего. Я говорю «скорее всего», потому что вдруг он был совсем скелет, так когда «поправился», возможно, оно и к лучшему. Но чаще всего просто банально потолстел, сделал себе хуже.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.