Ника Набокова - Вакцина от одиночества. Истории, вправляющие мозги. Полная версия

– Что раскисла? Поехали. Покончим уже с этим.

Кот сменил высокомерие на дружеский тон и даже слегка муркнул в конце.

– Да что уж терять, конечно, поехали. Говорящие коты, развод, сама – ходячая нелепость. Куда уж хуже…

Машина рванула с места.

– А вот это ты, Дарья, зря. Ты с этими своими «нелепость», «дура», «неудачница», «да куда мне» заканчивай. Зачем ты так с собой разговариваешь? Ты что, враг себе?

– Ну а как ты хочешь, чтобы я к себе относилась? Что из этого неправда? Пять лет на его претензии и ложь убила. Пять лет!!! Пять!!! Не дура? Даже нарядиться нормально на развод не смогла. Что было не потерпеть эти туфли часик? Нет, еду как черт-те что и сбоку бантик. Не нелепость? Сижу до сих пор одна. Умница и красавица скажешь?

– Да. Так и скажу. Умница и красавица. Я и себе так говорю. Хоть и живу то на парковке, то на помойке. Знаешь, почему? Да потому что место жительства и попутчики могут меняться, это, как мы видим, дело нехитрое. Кто-то приходит, кто-то уходит. А я-то остаюсь. Я с кем просыпаюсь? С собой. Я с кем засыпаю? С собой. Я с кем каждую минуту жизни провожу? Я раньше как ты был. Все на свой хвост охотился. Думал, что за гадкая штука меня преследует, надо ее поймать и оторвать! Сгрызть! А потом подрос, поумнел. Заметил, слава богу, что когда в хвост зубами-то со всей силы впиваешься, больно! Другом себе, Даша, надо быть. Другом и поддержкой. А не кусать, царапать и всячески унижать.

Даша задумалась. Прав был кот. И в том, как она к себе относится. И в том, что никакого толка в этом, один урон.

Хотелось развить мысль, но из-за поворота показалось желто-серое здание ЗАГСа. Сердце забилось сильнее, а тело начало покрываться липкой испариной. Даша припарковалась, взяла сумку, документы из бардачка, и… застыла.

Она смотрела на двери, которые то открывались, то закрывались, впуская и выпуская людей. И не могла двинуться с места.

Вчера, когда они со Светкой и красным сухим обсуждали, как Даша по-царски вплывет туда, в этот «дворец любви и семейности», сияющая, гордая, и утрет нос этому гаду, все казалось несколько проще.

– Пора, Даш, надо идти.

Кот прервал повисшую паузу.

– Мы тут уже десять минут сидим. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Зайдешь, поздороваешься, подпись поставишь, бумажку получишь, и поедем. Куда хочешь?

– В «Макдоналдс». Я уже три месяца на диете без поблажек… – мечтательно протянула Даша.

– Вот! Поедем в «Макдоналдс»! Иди, и когда будешь смотреть на своего бывшего, предоставляй, что он – картошка фри. Позавчерашняя.

Перспектива получить долгожданный «Биг Мак» за решительность взбодрила.

– Ну я пошла!

Уверенной походкой (не падать же окончательно лицом в грязь) Даша зашла в ЗАГС.

К счастью, в данной ситуации умение ее без пяти минут бывшего супруга пускать пыль в глаза и забалтывать, сыграло на руку. Игорь протащил ее в кабинет без очереди, их развели практически мгновенно, пара подписей, несколько минут на печать свидетельства, неловкое прощание «ну, пока», «ну ты, если что», «да-да, обязательно». И все.

– Официально «разведенка». – Даша плюхнулась в машину, несколько секунд покрутила свидетельство о разводе и, вздохнув, кинула его на заднее сидение.

– Не «разведенка», а девушка без отягощающих обстоятельств, – поправил ее кот. – Поздравляю, Дарьюшка! Свободная, завершившая все старые истории, готовая к новой странице. Ты ж готова к новой странице?

– Я-то готова. Но нужно быть реалистом. Мне не 20, даже не 25. А 35. Я не молодая девчонка. Кому это надо? В условиях такой-то конкуренции… Так, ладно, где тут ближайший макдак?

Даша наконец-то победила навигатор, и они покинули парковку ЗАГСа.

Кот не собирался так просто сдаваться и продолжил раскручивать тему.

– Хорошо, давай так. А если бы, предположим, ты всю жизнь слышала, что чем старше женщина, тем она круче, ценнее, интереснее, красивее. И что с возрастом возможностей становится только больше.

Даша задумалась.

– Ну-у, тогда бы я относилась к своему возрасту по-другому. Он бы меня вообще не волновал. Эх, я бы тогда… – Выражение лица Даши сменилось на мечтательное. – Я бы тогда была увереннее. Смелее. Сама, может, и познакомилась бы с кем-нибудь. Ходила бы везде. Пробовала бы разное. Одевалась бы по-другому. Держалась бы совсем иначе. И не парилась бы из-за морщинок, пятен пигментных и, прости господи, брылей. Кто слово-то такое гадкое придумал, а? Сразу чувствуешь себя не женщиной, а свинотой какой-то. Дарья Викторовна, брыли у вас висят, надо бы поправить. Тьфу, господи прости.