Паркер Палмер - Жизнь подскажет. Как разобраться в себе и обрести новые смыслы

В последующих главах я часто говорю о собственных ошибках: о неверных поворотах, о неправильном понимании своей реальности, ибо в этих моментах ключ к моему призванию. Я не печалюсь из-за своих ошибок, хотя скорблю о боли, которую они иногда причиняли другим. Наша жизнь – это «эксперименты с истиной» (эту фразу я позаимствовал в автобиографии Ганди), а в эксперименте отрицательные результаты важны не меньше успехов. Не представляю, как я узнал бы правду о себе и своем призвании без сделанных ошибок; тогда пришлось бы написать гораздо более длинную книгу!

Как прислушиваться к своей жизни – вопрос, над которым стоит подумать. Прямолинейность не подойдет: душа не реагирует на повестки в суд и перекрестные допросы. Ей нужны спокойные, располагающие условия, обстановка, которой можно доверять.

Душа подобна дикому животному: она дерзкая, полная жизни, сообразительная и самодостаточная и в то же время чрезвычайно осторожная. Если мы хотим увидеть дикое животное, последнее, что мы должны делать, – это ломиться через лес, крича, чтобы оно вышло. Но если мы тихо посидим в лесу час или два, то краем глаза увидим, как существо, которого мы ждем, грациозно промелькнет между деревьями.

Вот почему стихотворение в начале этой главызавершается молчанием. И мне немного неловко, что, когда эта глава закончится, читатель не погрузится в молчание, а будет читать страницу за страницей. Я надеюсь, написанное соответствует тому, что я услышал в тишине от своей души. И читатель сможет услышать тишину, которая окружает нас при написании и чтении слов. Это молчание, которое извечно приглашает нас постичь смысл жизни и постоянно напоминает нам о глубинах смысла, которых никогда не коснутся слова.

Поэтесса Мэй Сартон всего в четырех строчках очень искренне и точно говорит о поисках призвания, по крайней мере о том, как я это вижу:

Как же много времени может уйти на то, чтобы стать тем, кем мы были всегда! Как часто мы носим маски тех, кем на самом деле не являемся! Какие потрясения мы переживаем, сколько раз ломаем себя, прежде чем откроем свое истинное «я» внутри себя, найдем зародыш подлинного призвания!

Я рос в церкви, где впервые узнал о призвании. Я почитаю религиозные традиции, в которых воспитывался: смирение в отношении собственных убеждений, уважение многообразия мира, заботу о справедливости. Но идея призвания, витавшая в этих кругах, не находила во мне отклика, пока я не стал достаточно сильным, чтобы отказаться от нее. Я имею в виду идею, что призвание свыше – это голос извне, моральные требования, согласно которым мы должны стать другими, лучше, такими, какими стать очень сложно.

Подобная идея призвания коренится в глубоком недоверии к себе, исходит из уверенности в том, что греховное «я» всегда эгоистично, пока не исправится под действием внешних добродетельных сил. Исходя из этого, я не понимал, что значит «жить собственной жизнью», и у меня образовалось чувство вины из-за несоответствия того, кем я был, тому, кем я должен был быть. Я изо всех сил пытался исправить это, но тщетно.

Сейчас я совсем по-другому воспринимаю смысл понятия «призвание». Это не цель, которой нужно добиться, а дар, который мы получаем изначально. Найти свое призвание – это не завоевать приз, находящийся вне пределов досягаемости, но признать, что у меня уже есть сокровище, мое истинное «я». Призвание – это голос, звучащий «здесь», а не «там». Прислушавшись к нему, я стану тем, кем был рожден, чтобы воплотить идею Бога, данную при появлении на свет, вместо того чтобы стать кем-то другим.

Это странный врожденный талант – быть самим собой. Оказывается, принять его куда сложнее, чем попытаться стать кем-то другим! Иногда я старался выполнить требования, игнорируя талант, скрывая его, прячась от него или растрачивая его впустую. Уверен, в этом я не одинок. Существует хасидское предание, где удивительно кратко говорится о невероятном стремлении хотеть стать кем-то другим, а также о важности быть самим собой. Рабби Зуся в старости сказал: «В будущем никто не спросит меня, почему я не был Моисеем. Меня спросят, почему я не был Зусей» [6]. Если вы сомневаетесь, что мы приходим в этот мир, наделенные талантом, посмотрите на детей. Несколько лет назад ко мне ненадолго переехали дочь и ее новорожденная малышка. Наблюдая за внучкой с первых дней жизни, я в свои пятьдесят с небольшим увидел то, что ускользало от меня, когда я сам стал родителем и когда мне было за двадцать: моя внучка появилась на свет вот такой, а не какой-то другой.