Прийя Паркер - Мастер ивентов

Чтобы изменить результат, организаторам реформ требовалось изменить формат мероприятия. А чтобы определить нужный формат, им нужно было прежде всего отделить категорию, или вид, мероприятия, от его цели, или причины проведения. Для этого они должны были задать себе главный вопрос: в чем заключается цель судебной системы, и как реализовать эту цель в судебном заседании?

Не удивительно, что Центр правосудия привлекал людей, разочарованных форматом мероприятий, которые они проводили в традиционной системе уголовного судопроизводства. В частности, Алекс Калабрезе, возглавивший новый товарищеский суд, признался, что раньше он чувствовал себя ограниченным в выборе решений: «Я мог либо привлечь человека к уголовной ответственности, либо освободить от занимаемой должности».

Руководитель проекта «Центр правосудия», Аманда Берман, до этого работала общественным защитником в Бронксе. «Я вращалась совсем в другом мире, где принято считать, что у всех участников судопроизводства разные цели, задачи и позиции, поэтому общих точек соприкосновения быть не может», – сказала она мне. Многие сотрудники Центра правосудия на определенном этапе пришли к пониманию, что суд в том виде, в котором он существует, не решает проблемы общества. «В традиционной судебной системе ежедневно рассматриваются сотни дел, и слишком часто все решают деньги», – с горечью призналась Аманда. Другими словами, цель судебного процесса сводится к обсуждению меры наказания.

Опасность отождествления категории мероприятия с целью заключается в том, что мероприятие перенимает формат, соответствующий этой категории, и ассоциируется с определенными стереотипами. Центр правосудия Red Hook задался вопросом, всегда ли судопроизводство должно носить состязательный характер, а его участники – занимать непримиримую позицию. Возможно, у всех вовлеченных в судебный процесс – обвиняемых, судей, адвокатов, служащих, свидетелей по делу – есть какая-то высшая и более значимая цель?

Им требовалось разработать мероприятие, направленное не столько на обсуждение и вынесение вердикта, сколько на выяснение и устранение причин девиантного поведения. «Мы применяем проблемный подход. Когда нам поступает иск по вопросам жилищного, семейного или уголовного права, мы первым делом задаем себе вопрос: в чем заключается проблема и как мы ее можем вместе решить?» – объяснила Берман. Они трансформировали стандартное судебное заседание в спор, ведущийся в нескольких юрисдикциях и основанный на принципе «решения правовых проблем».

Центр правосудия разместился в здании заброшенной приходской школы в самом центре Red Hook. «Обычно залы судебных заседаний оформляются в мрачных тонах и обставляются мебелью из темного дерева, чтобы создать гнетущее ощущение “страшного суда”, – рассказала Берман. – Мы же сделали все помещения светлыми, а скамью судьи разместили на уровне глаз ответчиков, чтобы судья мог общаться с людьми на равных, а не взирать на них сверху вниз – как буквально, так и фигурально».

Суд подчиняется единственному судье – Алексу Калабрезе – и обладает юрисдикцией в вопросах гражданского, семейного и уголовного права, которые в обычной системе рассматриваются в трех разных судах. Калабрезе возглавляет все судебные заседания, что позволяет ему быть в курсе каждого дела, знать жизнь своего района. Во многих случаях подсудимого «курирует» социальный работник, который дает полную клиническую оценку подсудимому и помогает лучше понять его жизнь и мотивы тех или иных поступков. Эта комплексная оценка включает злоупотребление психотропами, умственные отклонения, травмы, насилие в семье и другие факторы и может проводиться до первоначального появления в суде, а затем рассматривается судьей, окружным прокурором и защитой. Тем самым Центр правосудия бросил вызов традиционным судам, где эти две процедуры осуществляются раздельно.

И наконец, самое важное и радикальное отличие Центра правосудия от обычных судебных инстанций заключается в том, что судья Калабрезе обладает целым рядом инструментов, позволяющих не просто урегулировать конкретный прецедент, но и предотвратить подобное поведение в будущем. Он применяет индивидуальный подход и на основе клинической оценки, а также собственного видения ситуации может назначить исправительные работы, лечение от наркотической зависимости, помещение в психоневрологический интернат, консультации психотерапевта и т. д. В некоторых случаях единственной альтернативой является традиционное тюремное заключение. «Мы даем им все возможные и невозможные шансы, поэтому, если уж я и отправляю кого-то в тюрьму, они получают в два раза больший срок, чем обычно дают в таких случаях», – сказал Калабрезе в интервью The New York Times.