Тревор Моавад - Успешное мышление. Как контролировать свою жизнь и уйти от негативных мыслей

«Большинство людей не ставят слишком высокие цели, поэтому и не промахиваются. Они целятся низко и всегда попадают».

«Настроение заразительно. Хотите ли вы, чтобы окружающие заразились вашим мироощущением»?

«Вы не сможете оставить след на песке времени, если так и будете сидеть на заднице. Разве кому-то хочется оставлять в истории след от задней точки?»

«Кто хочет быть средним? Средний – это место посередине. Это лучшее из худшего или худшее из лучшего».

Моя мама называет меня научным проектом отца. Моего брата, Боба младшего, (старше меня на семь лет), воспитывали в «нормальном» режиме. Оглядываясь назад, мне кажется, что родители растили меня иначе в надежде доказать эффективность отцовских идей (которые, если вы не заметили, я считаю весьма действенными). Когда я был совсем маленьким, я ложился спать, слушая мотивационную запись компании Nightingale-Conant , воспроизводящую белый шум со встроенными подсознательными сообщениями, нацеленными на повышение самооценки. Как только я подрос, родители перешли на «Ты – величайшее чудо природы», серию кассет, выпущенную отцом в 1980 году. На первой стороне была песня «Избавляемся от плохих мыслей». Перед сном приходили мама, папа или оба, и мы произносили ряд мотивирующих фраз (аффирмаций). Они звучали примерно так:

«Я воспринимаю неудачи как временные сложности и быстро восстанавливаюсь».

«Я безоговорочно себя люблю».

«Да, я могу все, независимо от обстоятельств, с которыми сталкиваюсь».

«Я отлично учусь и отлично работаю».

Мой отец считал, что «человеческий разум – это самый быстрый, самый продвинутый, самый компактный и эффективный компьютер, который когда-либо производился в больших количествах неквалифицированным трудом». Он верил, что туда можно вводить данные и устанавливать ожидания, как вы устанавливаете, например, термостат. Карьера отца стала для меня, если можно так сказать, вторым братом или сестрой. Она связана со мной, но при этом она – отдельная личность. Стоит отметить, что для отца это был скорее образ жизни, нежели работа.

В старшем возрасте я перешел от аффирмаций к набору карточек для заметок. На лицевой стороне я писал то, что ценил: школа, работа, семья или успех. На обратной стороне я перечислял модели поведения, необходимые для того, чтобы добиться успеха в названной на лицевой стороне области. Я просматривал карточки по дороге в школу. Я просматривал их в школе во время обеда. Я просматривал их вечером. Я никогда не противился философии отца; я ее принял. Начиная с седьмого класса, я читал цитату недели перед всей школой. Все знали, из какой я семьи, а я, в свою очередь, никогда не прятался. Помню, как в старших классах я играл в баскетбол против школы Стейлакум недалеко от Такомы. В этой школе преподавали одну из программ моего отца, поэтому все ученики знали, кто я такой. Когда я стоял у штрафной линии, толпа скандировала в мою сторону: «по-тен-циал!». Мне оставалось только смеяться.

Несмотря на то, что родители прилагали немалые усилия, чтобы привить мне все эти истины, я не думаю, что в подростковом возрасте я умел по ним жить. Я понял это только в конце третьего семестра обучения в Восточной школе в Лос-Анджелесе, где играл в футбол и баскетбол. На втором курсе я вступил в братство «Сигма Альфа Эпсилон». Первый семестр включал так называемую «Адскую неделю», которая стала для меня адской по причинам, не имеющим ничего общего с братством. Уже на второй день я почувствовал себя ужасно. Я отправился в свою комнату в Норрис Холле и проспал часов десять. Когда я переворачивался, мне казалось, что в спину вонзали иголки. Несколько товарищей по команде и парней из братства пришли меня проведать. И вот тогда все мы дружно выяснили, что у меня температура за сорок. Меня сразу же отвезли в мемориальную больницу Хантингтона в Пасадене. Я, уверенный в том, что меня осмотрят и отпустят домой, пообещал ребятам связаться с ними, когда все закончится. Но вместо этого я очутился в окружении толпы докторов. В конце дня меня привели в кабинет. Вскоре туда вошел пожилой врач. Он отличался удивительной манерой общения, что очень помогло, когда он озвучил диагноз и обоснованное предположение. «Сынок, у тебя не все в порядке с иммунной системой, – сказал он. – Она сейчас в крайне тяжелом положении. У тебя опоясывающий лишай. Но и это не все. Учитывая количество лейкоцитов в крови, мы не можем исключать наличие раковой опухоли».