Илья Духовный - Царь Медоедов

Отключения становились дольше, он не врал. Если уж уходить, то на своих условиях. Второй раз резать руки я не решился, огнестрельного оружия не было, и я выбрал быструю смерть под фурой. Недалеко от дома проходила трасса. Шёл первый месяц зимы, и четвертый месяц моей невидимой брани. Во всяком случае это будет быстро. Я перелез сугроб на обочине, чтобы не вызвать подозрения у водителя и стал ждать. Едет. Всё закончится, настанет тишина. Лучше небытие, чем такое существование. Я разбежался и сильно оттолкнувшись, прыгнул по колёса, закрыв от страха глаза. Темно, надеюсь водитель не сильно расстроился, и так же спокойно как раньше будет смотреть футбол дома, с женой, которая не видит его месяцами. Холодно, стоп, разве когда умираешь холодно? Открыл глаза, тёмное зимнее небо, я лежу на обочине, странно, пошевелил рукой, второй, ногами. Странно. Встал и по привычке отряхнулся от снега. Не понятно почему я не умер, объехать он меня не мог. Придётся ещё раз. Следующий грузовик мой. Фух. Я дождался и побежал, в последний момент всё же подпрыгнув, пусть ударит как зайца и всё. На этот раз я не закрывал глаза. Фары ослепили, что-то с силой оттолкнуло в грудь и я кубарем отлетел на обочину. Так не бывает. Может мне это всё кажется и я уже умер в первый прыжок. Я даже убить себя не могу. Ноги подкашивались, я упал на колени и заплакал. Это не закончится, на третий раз я не могу набраться смелости. Никогда ещё я не чувствовал такую безысходность, меня тошнило от мира вокруг, от ощущений в теле, от собственного я и от демона, который не давал мне покончить с собой.

– Ну что, третий заход будет? Долго ещё смотреть на эти сопли? Ну ты и тряпка.

«Сжалься надо мной, оставь меня в покое, пожалуйста, хватит, я так больше не могу, разве ты не видишь».

– Ладно, утрись, выглядишь жалко. Самоубийства я сегодня похоже не увижу, так что пошли.

Мать на кухне готовила салат. Если эта сумасшедшая вызвала демона, чтобы меня инициировать в свои темы…

– Привет мам.

– Привет, опять гулял?

– Ну так, прогулялся да. – на магнитах на стене висели ножи.

«Воткни ей в руку, говорю тебе, это всё она, она заговорит, когда испугается смерти, давай»

– Знаешь этот «голос» такие вещи порой говорит, даже не знаю, что думать.

– Это начало, у меня уже восемь таких «наставников».

– Ммм. Восемь. Ты не думала меня сначала спросить, прежде чем это вызывать?

– Я была уверена, что вы быстро договоритесь, а ты начал зачем-то бороться, сопротивляться.

– То есть надо было склеить ласты сразу? Ты сильно изменилась года три назад, и глаза изменились, знаешь, что я думаю?

– И что-же ты думаешь?

– Что ты давно не моя мать, моя мать где-то глубоко там, но ты не она. Моя мать никогда не дошла бы до такой жестокости.

«Убей её, убей её сейчас, ты же хочешь, я чувствую твою ненависть, сделай это».

– Я боюсь причинить кому-то вред, и хотел бы лечь в психиатрическую клинику.

– Хорошо, как скажешь

– Вот и поговорили.

В карантине поступивших держали несколько дней. Я рассказал симптомы ещё в городе и теперь рассматривал белый потолок моего нового дома. Реальность от меня ускользала, всё казалось ненастоящим. Из другой палаты зашёл старик, длинная борода с проседью и начал, размахивая руками что-то рассказывать, я не прислушивался, находясь наедине со своей душевной болью, вспоминая с какой легкостью мать согласилась меня сюда сдать. Так будет лучше, меньше вероятность, что я кого-то убью, когда «отключаюсь». Старик обратился ко мне, перечислив книги, которые я читал по эзотерике за последний год, в том порядке, в котором я их прочёл. Он продолжил:

– Я помогу тебе с голосом, просись в девятое отделение, запомни девятое. – он нарисовал в воздухе пальцем цифру девять и ушёл.

Он реален, откуда знает про книги, я был на измене, кто это? Раньше я был бы рад подобной встрече, но не в дурдоме. Голос всё комментировал и комментировал, насмехаясь над психами вокруг. Через пару дней меня определили в шестое. Государственная лечебница это чудесное место – длинный обшарпанный коридор, палаты без дверей, никакой мебели. Кровати с растянувшейся сеткой, на которых неудобно сидеть, только лежать, как в гамаке, под действием лекарств.

– Ты превратишься в овоща, а меня эти препараты никак не ослабляют, ты сам себя сюда запер идиот.

«Я знаю, спасибо что напомнил»

– Будешь как вон тот мужик с трясущимися от галопередола руками. Будешь разговаривать сам с собой, и биться головой об стену.