Мария Конникова - Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать

И вот передо мной сидит тот самый человек: никому не известный паренек, ставший мастером. Живая легенда в мире покера. И я хочу уговорить его, чтобы следующий год своей жизни он потратил на мое обучение – при том что он, насколько мне известно, никогда не брал учеников, а я никогда не играла в покер. Я хочу, чтобы Эрик учил меня, чтобы он подготовил меня к главному чемпионату по покеру, Мировой серии покера, она же WSOP . Тому самому турниру, благодаря которому он много лет назад невольно превратился в легенду. В ходе обучения я рассчитываю понять, как принимать лучшие из возможных решений не только за карточным столом, но и в жизни. Освоив покер, я надеюсь приручить удачу – научиться менять жизнь к лучшему, даже когда карта категорически не идет.

Я думала, это займет год – точно отмеренный, контролируемый срок. Легко представить, легко осознать. У меня был план. Понравиться Эрику, объединить усилия, поучаствовать в Главном событии WSOP . И выжить, чтобы рассказать, как это было.

Назначить срок было проще всего. Год – это просто и ясно. От сих до сих. Год подкупает – ведь каждый легко может представить, как занимается чем-то в течение этого периода. Мой год того-то, мой год сего-то, год, когда я буду пробовать себя в новой роли строго до назначенного дня. Никому не интересно слушать о моих трех с половиной годах не вполне успешных попыток. У кого найдется столько времени? Другое дело – задача на год, это можно осилить. Отличное противоядие против беспорядочности жизни.

Но у жизни были свои идеи на этот счет. План пришлось пересмотреть. График полетел в тартарары под напором непредвиденного. И в самом деле: хочешь насмешить Господа – расскажи ему о своих планах. Что бы я ни думала о Боге, я верю в случай. В пыхтение паровоза Вселенной, который прет себе по рельсам, не заботясь о нас, наших планах, наших мотивах и наших действиях. И будет пыхтеть, что бы мы ни делали или ни отказывались делать. Возможности. Случайности. То, что мы не можем проконтролировать, как бы ни пытались. Но кто упрекнет нас за то, что мы не оставляем попыток?

То, как мы пытаемся нащупать точку равновесия между удачей и контролем, то, как мы принимаем решения, – проблема, занимающая мои мысли много лет. Когда я была маленькой, мне выпала, быть может, величайшая удача в моей жизни: родители уехали из Советского Союза, и мне открылся мир возможностей, о которых иначе я не могла бы и мечтать. Подростком я прилагала все силы, чтобы добиться наилучших результатов в учебе и стать частью нового поколения в нашей семье, поступившего в колледжи Соединенных Штатов. Повзрослев, я захотела разобраться, чего в своей жизни я добилась сама, а не получила по прихоти судьбы – как и многие люди до меня, я стремилась понять, насколько мои достижения – моя заслуга, а насколько – удача. В книге “Сказанное и сделанное” Симона де Бовуар пишет: “Шанс, что тот самый сперматозоид оплодотворит ту самую яйцеклетку, учитывая, что прежде мои родители должны были встретиться, а еще прежде – появиться на свет, как и все их предки – был меньше, чем один на сотню миллионов”. Такова роль случайности в бытии. “И благодаря стечению обстоятельств, предсказать которое при нынешнем уровне развития науки практически невозможно, я родилась женщиной. И от каждого прожитого с тех пор мгновения, представляется мне, ответвляются тысячи вариантов прошлого. Я могла заболеть, могла бросить учебу. Могла не встретить Сартра. Все что угодно могло случиться”, – продолжает де Бовуар. Да разве можно мечтать отделить случайность от результатов сознательных усилий?

Это был философский вопрос не хуже других. И я выбрала лучший из известных мне способов для поиска ответа: я пошла в магистратуру. Сформулировала вопрос. Исследовала тему. Мне было интересно: как часто мы на самом деле контролируем происходящее? И как в ситуациях, где правит случай, на наши решения влияет иллюзия, будто мы что-то контролируем? Как ведут себя люди, когда им не хватает информации о том, что с ними происходит?

Во время своей учебы в докторантуре я просила людей сымитировать игру на бирже с ограничением по времени. На протяжении пяти лет в моем исследовании поучаствовали тысячи испытуемых. В ходе задания они должны были вложить определенную сумму денег в одну из двух акций или в облигацию. Деньги были настоящие, а от успешности вложения зависело, сколько испытуемому заплатят – в диапазоне от одного доллара до семидесяти пяти и больше. Финансовую операцию каждый испытуемый проделывал более сотни раз. Облигация гарантированно приносила деньги, но мало – всего один доллар. А вот акции были аналогичны настоящей игре на бирже: если повезет, на них можно было заработать до десяти долларов за круг, но если нет, то с ваших доходов одним щелчком спишутся именно десять долларов. В каждом раунде одна из двух акций (остроумно названных нами “А” и “Б”) случайным образом назначалась “хорошей”, другая – “плохой”. “Хорошая” давала пятидесятипроцентный шанс заработать десять долларов, 25 % – остаться при своих и еще столько же – потерять десять долларов. “Плохая” понижала ваши шансы на выигрыш до 25 % и повышала шансы проиграть до 50 %. Меня интересовало вот что: какой стратегией будут руководствоваться участники и насколько быстро они поймут, которая из акций “хорошая” (оптимальная инвестиционная стратегия быстро выводит вас на “хорошую” акцию и позволяет по итогу выиграть максимальную сумму, невзирая на эпизодические проигрыши)?