Эми Паркс - Квантовая теория недопоцелуев

– А вот этот, большой, наверху на доске – повернутая геральдическая лилия?

Я улыбаюсь.

– Это мой любимый. Означает «курица наступает на цыплят, но не убивает». Совет для родителей: лелей, но не балуй.

– Девиз семьи Бэкхем, – говорит Бекс.

– Ну почти, – соглашаюсь я.

– Почему они тебе так интересны?

– Потому что это гениально, – говорю я. – Можно составлять математические символы адинкра.

– Те, что ты нарисовала, похожие на звездолеты? – спрашивает Бекс.

– Да. Черные и белые точки, разные цвета, пунктир и сплошные линии – все это можно использовать в качестве шифра. И запихать кучу уравнений в один рисунок.

– А зачем это тебе?

– Так можно моделировать очень сложные вещи.

– То есть ты не превращаешься в ньютоновского Унабомбера?

– Нет, что ты.

Мне лень называть ей его имя и рассказывать о его математической эрудиции, хотя мне известно и то и другое.

Я забираю завтрак, ставлю поднос на стол напротив Бекс и Эви и начинаю есть яичницу-болтунью, пить кофе и одновременно проверять домашку по физике. Эффективно, но неаккуратно.

Эви пьет чай, а Бекс мрачно таращится в пустоту. На ней темно-синее, слишком длинное для нее платье и белая блузка с высоким воротом, как будто украденная у монашки.

– Терпеть не могу этот наряд, – говорю я ей.

– Это потому, что тебе не видны мои ноги.

– Нет, – отвечаю я, хотя у Бекс красивые ноги. – Это потому, что ты надеваешь его, только когда грустишь.

Эви смотрит на меня, как будто я показал фокус. Для нее чувства – это тайна.

Я осматриваю переполненную столовую.

– Кому-то надо преподать урок хороших манер? – спрашиваю я у Бекс.

Она красива и умна и ни с кем не встречается из-за какой-то сделки с родителями в стиле Фауста. К сожалению, некоторые мои одноклассники считают это вызовом для себя. В прошлом году я засадил Мейсону Плоуману в плечо бейсбольным мячиком за то, что он распускал руки. И готов с удовольствием повторить.

Но Бекс улыбается и качает головой.

– Нет, но спасибо за предложение.

– Живу во имя служения, – отвечаю я. – Увидимся на гуманитарке?

Бекс кивает, и я встаю. С яичницей с расправился, кофе выпил, а вот домашке не помешало бы уделить чуть больше внимания.

– Готова, Эви?

Мы сдаем подносы и отправляемся на физику.

– Что с ней творится? – спрашиваю я, пока мы идем по коридору.

– Проблемы дома. Родители прислали жутковатый подарок на день рождения.

Я приподнимаю брови, но не задаю вопросов.

– Представляешь, как расти во всем этом?

– Нет, – отвечает Эви.

– Наверное, девушке еще и хуже, – говорю я, придерживая ей дверь.

Мы садимся за наши обычные парты. Нет, мы не занимали себе стулья специально, просто нас каждый день тянет на одни и те же места. Нас всегда четырнадцать – учеников последнего класса, выбравших физику как профилирующий или второстепенный предмет. На биологии с ее подготовительными курсами для одаренных и кодинге с будущими работниками «Гугла» почти в два раза больше народа.

Профессор Льюис эффектно врывается в класс и включает старомодные электронные часы. Они вспыхивают цифрами «24:00:00» и начинают обратный отсчет.

– Промежуточные экзамены – завтра, – говорит он, знаменуя начало урока. – Сегодня – повторение пройденного. Учим вечером. А то – вы знаете, как называют физиков, проваливших экзамены? – На приманку никто не клюет. – Инженеры.

Профессор Льюис немного консервативен.

Он переходит к уравнениям для завтрашнего экзамена. Я лихорадочно их переписываю, а Эви даже не обращает внимания. Она рисует какой-то узорчик в углу тетрадного листа, и я надеюсь, что он не имеет отношения к экзамену, потому что я понятия не имею, что это такое.

Профессор Льюис отключает проектор и говорит:

– Прежде чем мы перейдем к домашней работе, хочу напомнить, что последний срок подачи работ на «Фронтир» наступит раньше, чем вы успеете оглянуться.

Эви застывает. «Фронтир» – это как Нобелевская премия и «Оскар» разом для физиков-старшеклассников. Ты подаешь работу, которая должна включать в себя как минимум незаурядные математические расчеты, а финалистов приглашают на конференцию, где их работы представляют судьям. Приглашение на конференцию практически гарантирует тебе поступление в лучшие университеты страны. Попал в пятерку лучших – получил стипендию.

Работу Эви выбрали в прошлом году, но перед конференцией у нее случился нервный срыв, и она так и не выступила. Интересно, о чем она думает.