Перукуа - Перукуа. 7 песен о любви, принятии и сокровенной женственности

Через несколько дней он уехал, а мы с тетей отправились на ее ранчо.

Прошел месяц, но мысли о произошедшем по-прежнему не давали мне жить, как раньше. Рэкса больше не было рядом, но все, что случилось, осталось со мной и продолжало мучительно разъедать изнутри.

Чтобы отвлечься, я решила прокатиться на своей первой лошади – Рафи. Это был мощный, своенравный жеребец, который неодобрительно смотрел на мир из-под своего упрямого лба и практически никого не слушался. Именно на нем Рэкс когда-то научил меня ездить верхом.

Как только мы с Рафи выехали с ранчо, раздался шум: мимо пронесся мотоциклист. Конь испугался, встал на дыбы, сбросил меня и побежал прочь. Я больно упала на камни, но все мои мысли были об одном: как мне теперь его догнать? Рафи скрылся из виду и не откликался ни на команды, ни на свое имя. Разбитая, я поплелась домой, не понимая, что скажу тете.

Как оказалось, это было не самое страшное.

Дома я обнаружила, что у меня открылось кровотечение. Очень быстро я поняла, что это не месячные. «Когда у меня должен был начаться цикл? Нет… Нет-нет-нет…» Погрузившись в свои переживания, я не заметила, что у меня задержка.

В тот день я потеряла ребенка на раннем сроке.

Я легла на диван и просто ждала, пока вернется тетя. Все, что со мной происходило, было настолько немыслимым, жестоким и невыносимым, что я отказывалась принимать это. Я как будто отделилась от своего тела и смотрела на себя со стороны. Казалось, если я встречусь со своими чувствами, меня это убьет.

Нива вернулась, и я рассказала ей, как упустила Рафи и как мне жаль.

– Милая, не волнуйся! Он вернулся – стоял у ворот, когда я пришла, – она нежно улыбнулась.

А я громко расплакалась: от облегчения – и от страха рассказать обо всем, с чем мне пришлось столкнуться. Я плакала и плакала у нее на коленях, а она утешала меня, думая, что все это из-за лошади:

– Милая Перу, я понимаю твои чувства… Я сама падала много раз! Поверь мне, это совсем не значит, что ты никогда не сможешь быть наездницей…

Нива так бережно пыталась меня успокоить, говорила ласковые слова, гладила по голове и заглядывала в мои заплаканные глаза, словно просила: «Ну же, милая, расскажи мне: что же тебя так мучает?» А я ничего, ничего не могла ей сказать.

Где была моя воля? Мой голос, который всегда был ярким и звонким? Мое «я», которому было так невыносимо больно? Где-то далеко-далеко, посреди мрачного леса, в котором даже самый громкий крик заглушает густой ужас насилия – и над беспомощностью измывается страх.

Через пару дней наступил мой день рождения. Тетя пригласила Рэкса на праздничный ужин, а я не могла отказаться: ведь то, что произошло между нами, оставалось моим секретом.

Я планировала и дальше молчать, стиснув зубы, но внезапно Нива тайфуном ворвалась в мою комнату:

– Что ты наделала?! Ты – предательница! Рэкс рассказал мне, какой бред ты ему наплела! Про вашу особую связь и прошлые жизни! Он мне все рассказал!

Ее злость на меня, несправедливость обвинений, обида на Рэкса за попытку выставить меня виноватой – все это довело меня до точки, в которой я произнесла единственное, что крутилось у меня в голове:

– Он меня изнасиловал…

– Что?.. – тетя, едва не упав, резко оперлась на стену.

– Он. Меня. Изнасиловал. Я его не соблазняла, Нива… Он просто меня изнасиловал.

– Этого не может быть…

Нива молча смотрела на меня. Казалось, она теперь тоже не знает, что делать. Ей не хотелось верить, что ее милый, добрый Рэкс, душевный заклинатель лошадей, оказался насильником. Я видела, как она борется с собой, но факты были сильнее: сложив в голове все, что говорил ей он и что говорила я, она поняла, кто настоящий предатель. Мне больше не нужно было скрывать правду – между нами больше не было тайн.

Какое-то время мы просто плакали, обнявшись, а потом Нива вылетела из дома, поехала к дому Рэкса и долго кричала в его окна:

– Не смей больше приближаться к моей семье!

Вечером мы ели торт, который тетя приготовила в честь моего дня рождения, и пытались переварить все, что произошло. Я рассказала ей, что, кажется, потеряла ребенка. Нива снова заплакала.

Еще долгое время после откровенного разговора с Нивой я жила в тревоге, хотя реальной угрозы больше не было – с тех пор Рэкс ко мне не приближался. Вспоминая маму, я понимала, что мне предстоит избавиться от страха перед мужчинами, близостью и любовью.