Карлен Даллакян - Ультиматум удовольствия

Удовольствие, о котором говорил Лоуэн, – это не просто веселость, а глубинное внутреннее состояние. Люди, которым свойственно такое состояние, по его словам, «…не относятся к тем, кто с энтузиазмом декларирует свою преданность жизни… это не приверженцы какой-то идеи, не адепты некоего вероучения. Но это почти всегда особенные люди. Они излучают интенсивное чувство удовольствия. В их глазах блеск, а в движениях – осмысленность. Они смотрят на вас с интересом и слушают с вниманием. Когда они говорят, то выражают свои чувства, и все сказанное ими имеет значение. Их расслабленные тела движутся легко и непринужденно. Наблюдая за ними, можно ощутить их внутреннюю жизненную энергию, которая проявляется в здоровом цвете кожи и хорошем мышечном тонусе. Словом, они наслаждаются жизнью. Даже находиться рядом с ними – уже удовольствие. Такие люди осознают свою идентичность. Они оригинальны, гармоничны и целостны».

Когда человек бежит за удовольствием, он находится в рабстве у своего Эго и в конце концов придет к великому неудовольствию. Для того чтобы прийти к настоящему удовольствию, человек должен подняться к своему «Я», которое укажет ему, от чего он должен получить удовольствие. Прекрасной иллюстрацией этой мысли являются образ Фауста и его борьба с самим собой в великой трагедии, написанной Иоганном Вольфгангом Гете.

Удовольствие, по словам Гете, есть дар божий тем, кто отождествляет себя с жизнью, радуясь ее красоте и великолепию. Между тем отношение людей к удовольствию весьма неоднозначно. В «Фаусте» дьявол искушает удовольствием, доставить которое не в его власти. Все дело в разном понимании удовольствия.

Бертрам Джессап в предисловии к своему переводу «Фауста» пишет: «Магия шестнадцатого века и наука двадцатого схожи в своем стремлении или намерении доминировать и распоряжаться жизнью. Более того, значимость этого многократно усилилась с падением авторитета всемогущего Бога» [24].

Человек получил власть осуждения и уничтожения, власть, бывшую прерогативой карающего Вседержителя. И теперь, при наличии власти, кажущейся неограниченной, и при отсутствии сдерживающих сил, что может помешать человеку уничтожить самого себя? Место «Я» заняло Эго, и человек этого не заметил, подобно Иуде Искариоту, предавшему своего Учителя, поддавшись внутреннему Мефистофелю.

Лоуэн отмечал, что дьявол есть внутри каждого из нас, воплощенный в Эго, которое обещает исполнение желаний при условии, что мы подчинимся его стремлению доминировать. «Господство эго над личностью, – подчеркивал Лоуэн, – не что иное, как дьявольское извращение сущности человека. Эго не должно быть хозяином тела, но лишь его верным и преданным слугой. Тело, в противоположность эго, стремится к удовольствию, а не к власти. Телесное удовольствие является источником всех наших приятных чувств и позитивных мыслей. Отнимите у человека телесное удовольствие, и его переполнят фрустрация, злоба и ненависть. Его мышление станет извращенным, творческий потенциал иссякнет. У него разовьется установка саморазрушения» [25]. Таким образом, подчеркивается важность телесно-душевной гармонии. Эго не должно диктовать телу то, что для него губительно. То же справедливо и для тела, которое не должно создавать душевные проблемы своими потребностями. Обе части кентавра должны мирно сосуществовать, помогая друг другу получать удовольствие от одного и того же явления. Более того, Лоуэн предлагал решать это противоречие между телом и душой посредством удовольствия, которое является творческой силой. Только в нем достаточно мощи, чтобы противостоять потенциальной разрушительности власти. Именно в удовольствии спрятан ключ к творческой жизни. Справедливо и обратное: творчество открывает человеку двери в страну удовольствия. Лоуэн справедливо отмечал, что удовольствие обеспечивает мотивацию и энергию для творческого подхода к жизни. «Любой творческий акт, – писал он, – начинается с приятного возбуждения, проходит через стадию напряженной работы, своеобразных родовых мук и завершается радостью воплощения». От начала до конца весь творческий процесс мотивирован стремлением к удовольствию. Без удовольствия не может быть творчества.

Одним из ключей к удовольствию является физическая активность. В основе любого переживания подлинной радости или счастья, по Лоуэну, лежит «телесное ощущение удовольствия». Он говорит, что веселым и счастливым может быть лишь действие, доставляющее удовольствие. «Истинное веселье и настоящее счастье наполняются смыслом через удовольствие, которое испытывает человек в данной ситуации» [26]. Но не наоборот: веселье и счастье – не всегда удовольствие.