Мария Кутузова: Скрайбинг. Объяснить просто

В процессе визуализации мы выстраиваем логические связи и формируем иерархию, а когда получаем конкретную картинку, можем не просто оценить конечный результат, но и впоследствии вернуться к нему, детально воспроизводя все моменты, которые видели в процессе отрисовки. Эти детали становятся своего рода опорными точками, по которым в дальнейшем проще понять и воспроизвести информацию.

То, как мы, сами того не осознавая, ориентируемся в пространстве, тоже влияет на формирование общей картины. К примеру, оказываясь в незнакомом помещении, человек сначала воспринимает верх-низ окружающего пространства, а потом рассматривает то, что находится слева и справа от него. Знание физиологии позволяет нам выстраивать общую картину в скрайбинге – правильно продумывать композицию (где расположить ключевые детали, какой для них допустим размер и как выстроить остальные блоки, чтобы их без труда можно было считать), заранее планируя, как будет двигаться рука, делающая зарисовки в кадре, или как сделать привычное глазу воспроизведение текста. И если мы учитываем эти особенности в работе, то в результате получаем целостное видение будущего проекта.

В основе скрайбинга лежит формирование визуальных образов – знаков и символов, которые мы считываем.

Образы окружают нас повсюду: дорожные знаки, бирки на одежде, информационные символы в кафе и ресторанах. Основная часть этих знаков понятна нам без слов и специальных знаний, это универсальный язык общения, с которым мы можем столкнуться в любой день и в любой стране. Например, дорожный знак пешеходного перехода имеет одно и то же значение и изображение. А вот образ человека на нем может отличаться стилистикой исполнения.

Но чаще всего мы безошибочно определяем значение знака, не обращаясь к путеводителям или справочникам, ведь его смысл, равно как и привязка к человеку, остается неизменным, как бы нам ни изобразили последнего.

Так и в скрайбинге: рисунки складываются из уже известных образов, символов и знаков, вне зависимости от того, как мы их нарисуем. И человек по-прежнему останется человеком в нашем восприятии, даже если мы изобразили его просто в виде рисованного смайла.

Но здесь важно научиться различать знаки, образы и символы, абстрагируясь от эзотерики и метафизики.

Знакиотражают присущее им выражение. В широком смысле рисунок – тоже знак, а цифры – знаки чисел. Знаки, как правило, отражают устойчивые ассоциации. Можем опять привести в пример дорожные знаки, которые предупреждают нас без лишних слов. Они понятны и не теряют смысл, даже если их вырвать из контекста (если, конечно, не будут восприниматься как образы).

Образы – материя более тонкая. Если человечек – это знак, то человечек в костюме – уже образ. Образы нельзя назвать дословным отражением действительности, это лишь ее подобие. И если знаки обычно имеют одно значение, то образы могут трактоваться шире, а значит, и форма у них более художественная и эмоциональная, чем у знаков, которые ограничиваются утилитарной оболочкой.

Образы бывают простыми и сложными. Простые ассоциируются у нас с конкретными явлениями, а сложные используются для построения более комплексных логических цепочек. Расшифровка такого образа – непростая творческая задача. И важно понимать, что это процесс индивидуальный, ведь у каждого человека свое восприятие.

На стыке знаков и образов находятся пиктограммы – простые образы или сложные знаки. Красный крест, характерные треугольники туалетных комнат – все это пиктограммы. Они используются для схематического изображения легко узнаваемых характеристик объекта, понятны и легки в восприятии, потому что толкуются всегда однозначно.

А вот с символамидела обстоят не так просто. В литературоведении, например, есть специальные словари символов, согласно которым одно и то же слово у разных поэтов, живших в разные эпохи, может означать совершенно разные понятия. Казалось бы, обычная бабочка – но для одного она будет символом легкости, красоты и беззаботности, для другого станет олицетворением скоротечности жизни, а для третьего превратится в символ распущенности и безволия. И здесь решающую роль вновь сыграет индивидуальность восприятия, хотя, конечно, в этой ситуации на нее в значительной степени повлияет смысл, заложенный автором произведения, и контекст.