Элейн Эйрон - Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Я упомянула про четыре повторяющихся опыта, приобретенных благодаря СЧЛ: спонтанное глубокое молчание, создающее светлое ощущение коллективного присутствия; внимательное поведение; душевную и духовную прямоту и понимание всего перечисленного. С моей точки зрения, все сказанное явно свидетельствует о том, что мы, класс «королевских советников», – класс «священников», проявляющий по отношению к нашему обществу заботу, которую невозможно выразить словами. Я не рискну давать этому явлению названия, но могу предложить некоторые наблюдения.

Мне нравятся рассуждения антропологов о ритуальном лидерстве и ритуальном пространстве. Ритуальные лидеры создают для тех, кто может приобрести определенный опыт только в рамках ритуала, сакральное или переходное пространство, обособленное от прозаического мира. Опыт, полученный в таком пространстве, носит преображающий характер и придает смысл. Без него жизнь становится однообразной и пустой. Ритуальный лидер размечает и оберегает это пространство, готовит других к вхождению в него, руководит ими во время пребывания там, помогает им вернуться к обществу с правильным пониманием смысла приобретенного опыта. Традиционно часть таких событий представляла собой инициации, знаменующие важные жизненные вехи: вступление во взрослую жизнь, брак, родительство, старение и смерть. Другие были предназначены для исцеления, получения видений или откровений, указывающих направление или помогающих приблизиться к гармонии с божественным.

Сегодня сакральные пространства быстро становятся прозаическими и приземленными, для выживания им необходимы уединенность и забота. Такие сакральные пространства с одинаковой вероятностью могут быть созданы и в приемных психотерапевтов, и в церквях; там, где собираются мужчины и женщины, недовольные своей религией, и в сообществе, оберегающем свои традиции; о них может возвестить почти неуловимое изменение темы или интонации в разговоре, надевание шаманского костюма и очерчивание церемониального круга. Границы сакрального пространства сегодня постоянно смещаются, оказываются символическими и лишь изредка – зримыми.

Хотя неприятный опыт вынуждает некоторых СЧЛ отвергать все, что претендует на сакральность, большинство чувствуют себя в таких пространствах как дома. Некоторые почти спонтанно создают такие пространства вокруг себя. В итоге они зачастую выбирают своим призванием создание сакрального пространства для других, так что СЧЛ становятся классом «священников», поскольку создают сакральные пространства и ухаживают за ними в наши сугубо мирские времена «воинов».

Еще один взгляд на СЧЛ как на «священников» выразила психолог Мари-Луиза фон Франц, работавшая вместе с Карлом Юнгом. Она пишет о том, что юнгианцы называют интровертированным и интуитивным типами, то есть о большинстве СЧЛ. (Тем из вас, кто точно знает, что не принадлежит ни к обоим, ни одному из этих типов, я приношу извинения за то, что и вас включила в ту же группу.)

«Интровертированно-интуитивный тип наделен той же способностью чувствовать будущее, что и экстравертированно-интуитивный… Но интуиция первого обращена внутрь, следовательно, в первую очередь он религиозный пророк, прорицатель. На примитивном уровне это шаман, сведущий в замыслах богов, призраков и духов предков и передающий их сообщения племени… Он знает о медленных процессах, происходящих в коллективном бессознательном».

Сегодня многие из нас не пророки, а скорее художники и поэты, создающие искусство того вида, которое, по словам фон Франц, «в целом будет понятно лишь последующим поколениям, как отображение происходящего в коллективном бессознательном того времени». И все-таки традиционно пророки формируют религию, а не искусство, и мы все видим, что сейчас с религией происходит нечто очень странное.

Спросите себя: «Встает ли солнце на востоке?» – затем посмотрите, как вы относитесь к своему «неверному» ответу. Потому что, само собой, ваш ответ неверен . Солнце не встает. Это Земля вертится. Вот вам и личный опыт. Мы не можем доверять ему, по крайней мере так нам кажется. Доверять можно только науке.

Наука восторжествовала как «наилучший способ знать все». Однако наука попросту не предназначена для ответа на важные духовные, философские и нравственные вопросы, и мы ведем себя так, словно они не имеют никакого значения. Но это значение у них есть. На данные вопросы всегда косвенным образом отвечают ценности и поведение общества: кого оно уважает, кого любит, кого боится, кому предоставляет чахнуть без крова и пищи. Если к этим вопросам и обращаются напрямую, то, как правило, СЧЛ.