Виктория Ардзинба - Мифы о женском счастье, или Как сказку сделать былью

На одном из тренингов мы с участниками разбирали эту пушкинскую сказку. Обсуждение получилось очень интересным, группа раскололась на два «лагеря» – на тех, кто бы поступил так же, как царица, и на тех, кто ни за что бы не полез в бочку (в этой группе оказалось большинство женщин). Любопытно, что в одном и том же «лагере» девушки руководствовались разными мнениями. Среди тех, кто послушался бы царского приказа, были просто покорные воле супруга. Они беспомощно разводили руками и спрашивали: «Ну, а что еще можно сделать в такой ситуации? Это желание царя, против него не пойдешь, тем более, что за ним сила – бояре». Одна молодая девушка сказала, что полезла бы в бочку «на зло» царю – «и пусть бы он потом локти кусал, поняв, кого потерял!» Как это похоже на некоторых подростков, готовых вот так вот «на зло» всем умереть, не отдавая себе отчет в том, что они навсегда лишаются жизни. Они мечтают только о наказании окружающих, представляя, как все будут без них страдать, не задумываясь о тяжелых последствиях. Подобным способом они стремятся доказать свою ценность, не осознавая, что наслаждаться победой будет уже некому.

Женщина средних лет, тоже оказавшаяся в группе «покорившихся», предположила, что у царицы просто не было сил бороться и что-то доказывать, и это был ее единственный выход. Чувствовалось, что ей близка эта тема и подобный уход от неразрешимых проблем – это фактически избавление, которого она подсознательно ждет, поскольку ни сил, ни энергии, как ей кажется, у нее уже не осталось.

Еще один интересный довод привела женщина, которая так же, смирившись с участью, полезла бы в бочку: «Я, как настоящая жена, которая должна слушаться мужа, выполнила бы приказание, но втайне надеялась бы на чудо, на избавление, которое бы пришло откуда-нибудь извне». Чем вам не сделка с социумом? Вести себя «правильно», хорошо, чтобы получить вознаграждение или даже спасение. Девушка напомнила нам библейскую историю. Бог решил испытать послушание Авраама, повелев ему принести в жертву своего сына Исаака. Когда Авраам занес руку с ножом, чтобы заколоть своего сына, к нему с неба воззвал ангел, сообщив, что он с честью прошел испытание и теперь может в жертву принести овцу вместо сына. Вопрос веры – глубокий, я бы даже сказала, глубинный вопрос осознания бытия, и у него нет ничего общего со сделкой. Но то, о чем говорила участница тренинга, – это не доверие к жизни, это сделка: если я буду хорошей, то меня чудесным образом спасут. А что делать, если чуда не произойдет? Лезть в бочку и сигать с обрыва?

В лагере «непокорившихся» тоже, предположительно, действовали бы по-разному. Кто-то говорил о том, что царица и не должна покоряться боярам: «Да я бы их всех на колени поставила! Будут они мне еще указывать! Я же – царица!» – выкрикнула женщина в запальчивости. – «Да какая она царица? – возразила другая. – Когда ее царь в жены брал, она обычной девицей с прялкой была. А это совсем другой менталитет. И к роли своей царской она толком привыкнуть не успела – царь быстро на войну уехал. Я бы в такой ситуации, скорее всего, просто сбежала вместе с ребенком». – «А я бы без боя не сдалась! Дралась бы до последнего!» – твердо проговорила одна миниатюрная девушка. Мы рассмеялись, представив подобную картину. Но она так убедительно об этом говорила, решительно сжимая кулаки, что ни у кого не осталось сомнения, что без боя она действительно не сдастся. – «Я, наверное, предположила бы, что это – заговор, и заперлась в своих палатах в ожидании царя. Так, чтобы бояре на пушечный выстрел ко мне подойти не смогли», – спокойно проговорила одна из участниц. – «Да? А как бы ты там взаперти без еды просидела? Неизвестно же, когда царь вернется», – резонно возразили ей. Тут в разговор вмешалась еще одна участница из лагеря «непокорных»: «Я не только бы слушать указания этих бояр не стала, а велела бы им посадить в бочку и выбросить в море ткачиху, повариху и Бабариху. Нечего жизнь нормальным людям портить!»

Некоторые говорили, что бросились бы защищать не столько себя, сколько своего ребенка, даже ценой собственной жизни: «Ну, что это за мать, которая не в состоянии защитить собственного ребенка?! Не мать, а амеба какая-то! Где ее материнский инстинкт?» Я вдруг вспомнила историю, которую рассказала мне женщина-беженка, спасающаяся от военных действий во время войны в Абхазии.

Она с маленькой дочкой спешила на отплывающий паром и заскочила на него практически последней. Паром стал удаляться от берега и вдруг в толпу людей кто-то с берега кинул маленький сверток. «Потом я почувствовала, что кто-то запрыгнул следом за мной , – рассказывала женщина. – Это был мужчина. Он крикнул что-то по-цыгански и стал пробираться вглубь палубы, к свертку. Я обернулась и увидела на берегу женщину-цыганку с двумя маленькими детьми. Расстояние до корабля было слишком большое, чтобы прыгать, да и доплыть с детьми она бы не смогла. Я эту картину на всю жизнь запомнила. Эта женщина просто стояла, держа за руки малышей, напряженно всматриваясь в уходящий паром. Кто-то закричал, чтобы корабль развернули к берегу, но вокруг уже стреляли, и капитан не стал возвращаться к берегу. Я протиснулась вглубь палубы и увидела цыгана с тем самым свертком в руках. Не поверите, он держал грудного малыша! Через некоторое время малыш начал плакать, видно, есть хотел. А я свою дочку тогда еще грудью кормила. Пожалела я этого цыганенка. Думаю, что ж я – свою покормлю, а этот малыш голодным останется? Я же мать, в конце концов. Взяла и малыша этого покормила. Когда приплыли уже, цыган, прощаясь, все не знал, как меня отблагодарить, адрес спрашивал. А какой там адрес? Сама не знала, где жить буду, да и какая благодарность – это же все естественно».