Нурали Латыпов - Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!

Великий мыслитель Барух Спиноза сказал: «Того, к чему способно тело, никто ещё не определил». Но так же никто не определил до конца, на что способны мозг, ум, интеллект человека. Наше предыдущее рассмотрение, как кажется, указывает на это недвусмысленно. Так что каждому из нас есть чем заняться, развивая не только мускулы, но и ум. Желательно в первую очередь ум — ведь мускулы тоже направляет именно он.

Льюис Кэрролл изящно сравнил жизнь человеческого ума с жизнью тела. Действительно, «последствия пренебрежительного отношения к телу нам нетрудно представить и ощутить. Для некоторых из нас было бы неплохо, если бы наш разум стал таким же видимым и осязаемым, как и тело, чтобы его можно было, например, показать врачу и дать пощупать пульс». Полагая это возможным, Кэрролл попытался — и не без успеха — переделать некоторые правила рационального питания тела в соответствующие правила «питания» ума.

Во-первых, следует заботиться о том, чтобы наш ум получал пищу надлежащего сорта. Мы очень скоро узнаём, какая пища полезна и какая вредна для нашего тела, и не испытываем особых трудностей, отказываясь от куска соблазнительного пудинга или пирога (ох, уж эти англичане!), который ассоциируется в нашей памяти с ужасным приступом расстройства желудка… Однако, пишет Кэрролл, чтобы убедить нас в несъедобности определённой части излюбленного нами круга чтения, необходимо несравненно больше уроков.

Во-вторых, мы должны тщательно следить за тем, чтобы наш разум получал съедобную пищу в надлежащих количествах: «Умственное переедание, или чтение избыточного количества литературы, — опасное пристрастие, приводящее к ослаблению способности усваивать пищу и в некоторых случаях к потере аппетита». Автор тоже не раз встречал подобные, по выражению Кэрролла, «Разжиревшие Умы». Эти умы «не могли выдержать даже лёгкой пробежки самой медленной трусцой в разговоре, были неспособны даже ради спасения собственной жизни преодолеть логическую стенку, вечно увязали… в любом необычном рассуждении, короче говоря, были неспособны ни на что, кроме беспомощного блуждания по свету».

В третьих, даже если пища доброкачественна, а порции её умеренны, то всё равно не следует поглощать слишком много сортов пищи за один раз. Умственное несварение ничуть не лучше желудочного. А его последствия для дальнейшей работы интеллекта весьма плачевны: вспомнить то, что нужно именно сейчас, практически невозможно — библиотекарь памяти просто заблудился между разбросанными там и сям коробками с разнообразными сведениями.

Кроме того, следует проследить, чтобы между последовательными приёмами пищи соблюдались надлежащие интервалы, и, не торопясь, проглатывать пищу после того, как мы тщательно разжуём её, чтобы она полностью усвоилась. И вот что ещё: с точки зрения Кэрролла уму достаточно 3–4 минут для «переваривания» и «усвоения» предлагаемой ему пищи, содержащей «не только ценный мех, но и несколько килограммов легко усваиваемого» гарнира. То есть мозг успеет разделить кусочек информационной пищи на фракции и продолжит обработку следующей порции.

Полезны для дальнейшего интеллектуального тренинга и такие рекомендации: интервал между последовательными приёмами духовной пищи в действительности гораздо короче, чем принято думать, однако в процессе размышлений нужно устраивать кратковременные перерывы, например, раз в час. Можно оторваться от предмета размышлений на 5 минут, но тщательно следить, чтобы в течение этих 5 минут разум был полностью отключён от него и полностью занят размышлениями о других вещах [98]  Без таких размышлений и не отключишься. Вспомните, как ходжа Насреддин пообещал богатому калеке излечение, если тот и все его родственники пять минут подряд не будут думать об обезьяне, чью внешность ходжа предварительно описал так красочно, что она немедленно и отчётливо предстала перед внутренним взором всех слушателей. Естественно, калека остался при всех своих увечьях. А если бы он имел другие — не менее интересные — предметы для размышлений и знал, что надо срочно вытащить какой-нибудь из них из глубины памяти — тогда самому ходже пришлось бы отвечать за результат знахарства. . Удивительно, говорит Кэрролл, сколь сильный импульс и гибкость вновь обретает разум после такого кратковременного отдыха. И это верно, ибо проверено на опыте много раз — и до, и после того, как это заметил Кэрролл. В частности, выдающийся российский нейрофизиолог Павлов показал: лучший отдых — перемена рода деятельности.