Джон Гриндер - Истоки нейро-лингвистического программирования

Но главные сюрпризы были впереди. Джон и его таинственный компаньон по имени Ричард Бендлер только что опубликовали «Структуру магии», том I. 3В этой книге описывалась дюжина ключевых языковых паттернов, названных метамоделью, которые он и Бендлер вывели на основе моделирования трех наиболее известных в мире и эффективных психотерапевтов – Фрица Перлза (гештальт-терапия), Вирджинии Сатир (семейная терапия) и Милтона Эриксона (гипнотерапия). Идея книги заключалась в том (об этом же говорило и название), что кажущиеся «магическими» результаты, достигнутые этими мастерами, могут быть описаны и переданы другим людям через процесс моделирования их глубинных структур. В их понимании сила языка заключалась скорее в его форме, чем в содержании.

Согласно Бендлеру и Гриндеру, эффективные терапевты скорее прислушивались к определенным категориям языка и задавали предсказуемые вопросы, чем погружались в детали и эмоциональную окраску конкретных слов их клиентов. Эти вопросы помогали людям обратить внимание на определенные обобщения, опущения и искажения, которые возникали в их словесных описаниях жизненных событий. В свою очередь, это способствовало более полной репрезентации их опыта, расширению их ментальной модели мира и нахождению большего количества вариантов выбора, особенно в болезненных и затруднительных ситуациях. Вирджиния Сатир написала во введении к этой книге: «То, что сделали Ричард Бендлер и Джон Гриндер, заключалось в наблюдении за процессом перемен во времени и в извлечении из него паттернов процесса «как».

В четверг, на нашем первом полноценном занятии, Джон обучил нас языковым паттернам метамодели всего-то за двухчасовую учебную пару. Для меня это была первая практическая вещь, которой меня когда-либо обучали в стенах альма-матер. И хотя у меня не было никакой терапевтической подготовки и я никогда не посещал занятия по психологии, к своему изумлению я осознал, что могу задавать вопросы так, как будто я являюсь опытным психотерапевтом. Я обнаружил, что с помощью нескольких правильно подобранных вопросов члены моей семьи, однокурсники, друзья и даже случайные знакомые переживали ценные прозрения и прорывы. Мне стало понятно, что признание нескольких фундаментальных языковых паттернов и умение задавать правильные вопросы давало человеку невероятную способность стимулировать изменения и развитие.

Однако вскоре стало так же очевидно, что одного знания языка недостаточно. На следующее занятие во вторник примерно половина студентов прибыли подавленными, унылыми и несчастными. Они испортили отношения со своими возлюбленными, учителями и друзьями, разобрав их по кусочкам с помощью вопросов метамодели, которые были восприняты скорее как допрос или дознание, чем как взаимное исследование. Вскоре после этого Гриндер и Бендлер начали обращать особое внимание на важность установления раппорта.

Я развил в себе естественное умение отзеркаливания. Еще со времен моего детства это было интуитивным паттерном моего поведения. На домашних видеозаписях можно проследить, как я постоянно воспроизводил ключевые элементы поведения окружавших меня людей; поскольку это основной элемент установления раппорта, такое умение давало мне преимущество в использовании метамодели.

То, что я изучал на занятиях у Гриндера, было оригинальным, возбуждающим и действенным. У некоторых студентов росло ощущение, поощряемое Джоном, что мы могли «изменить мир» с помощью метамодели. Я немедленно начал применять языковые паттерны метамодели во время Сократических диалогов, которые я изучал на занятиях по политической философии, и написал об этом работу (позже опубликованную в книге «Применение НЛП» 4). Я показал, как сократический метод дискуссии систематически оспаривал допущения, подвергая сомнению языковые паттерны, известные в метамодели как модальные операторы необходимости (слова «должен», «нужно», «необходимо») и универсальные квантификаторы (слова «всегда», «каждый раз», «никогда», «только» и т. д.)

В то время Джон и Ричард в основном использовали метамодель только для терапевтических целей, поэтому применение ее в области политики было новым и оригинальным. Джону это показалось интересным. Он преподавал также некоторые курсы по политике и даже написал книгу по марксистской экономике.

Гриндер и Бендлер также начинали свои исследования в области воздействия сенсорных репрезентативных систем (визуальной, аудиальной, кинестетической и т. д.) на сознание и последствий этого воздействия. Я помню, как однажды пришел к Джону после занятий, чтобы обсудить мою работу по Сократическому диалогу и метамодели. Мне было удивительно, но приятно услышать, как Гриндер причислил меня к немногим «аудиальным» людям в классе (в противоположность «визуалам» и «кинестетам»), что ставило меня в один ряд с ним самим, Бендлером, Бейтсоном и Эриксоном. По мнению Гриндера, люди «обладающие слухом» составляют лишь 10 % населения.