Константин Шереметьев - Интеллект - инструкция по применению

Если же кто-то настойчиво предлагает как-то шевелиться, то все ваше недовольство от недостижимости желания превращается в тяжелую обиду на советчика: «Как он не понимает, что я все равно ничего не смогу сделать? Как он невнимателен ко мне!»

И вот уже жалость к себе нарядилась в обиду на другого. И эту обиду уже можно раскручивать бесконечно.

Другие одежды жалости:

• «Жизнь ко мне несправедлива…»

• «Почему это случилось со мной?»

• «Почему все эти гады не получат наказания?»

• «Меня все только используют!»

• «Мне гордость не позволяет поступать с ними так, как они поступили со мной!»

• «Не хочу вообще никак напрягаться, думать, достало все».

В какие бы одежды ни рядилась жалость к себе, ее легко распознать. Конечный итог любой жалости – это отсутствие действий. А значит – отсутствие результатов.

Проблемы не решаются, желания не исполняются. Чего делаем? Сидим, ждем. Может, оно само как-нибудь…

А оно и «никак» и «нибудь».

В чем смысл жалости? Почему мы себя жалеем, зачем? А вот это интересно.

В глубине жалости сидит уверенность, что если ничего не делать, а просто обижаться на судьбу, то судьбе станет стыдно, и она что-то поменяет. Если в момент жалости вы внимательно присмотритесь к себе, то на самой глубине переживаний вы это отчетливо увидите.

Но, как говорил Лукреций: «De nihilo nihil» – «Из ничего и не выйдет ничего».

Поэтому нихиль сидеть. Идите, делайте, и все у вас получится.

В конце 70-х годов прошлого века появился термин «информационный взрыв». Под этим термином понималось лавинообразное увеличение количества публикаций в научных журналах.

Тут же появилась страшилка, что развитию науки приходит конец, потому что очевидно, что в условиях увеличения количества публикаций ни один ученый не сможет адекватно следить за состоянием своей научной отрасли, потому что не хватит времени.

Как пишет культуролог Михаил Эпштейн:

Информационный взрыв таит в себе не меньшую опасность, чем демографический…

Это кризис не перенаселенности, а недопонимания, кризис родовой идентичности.

Человечество может себя прокормить – но может ли оно себя понять, охватить разумом индивида то, что создано видовым разумом?

Хватит ли человеку биологически отмеренного срока жизни, чтобы стать человеком?

Ну и дальше науку ждет безрадостное будущее: полное разобщение ученых по маленьким уголкам, где каждый знает очень хорошо свой маленький кусочек темы, но не представляет всей картины. А уж что и говорить про обычного человека, удел которого питаться крошками со стола науки. И понять в этом мире ему ничего не дано.

Термин прижился, стал очень популярен. И сейчас данная модель развития знаний уже воспринимается как банальность.

Но не все так просто.

В феврале 2011 года в журнале «Science» был приведен весьма любопытный расчет. Используя статистические данные по всем странам мира, исследователи подсчитали приблизительный объем информации, накопленный человечеством.

Итоги таковы.

В 1986 году объем хранимой информации составлял 2,6 экзабайта (1 экзабайт = миллиард гигабайт).

В 2007 году – уже 295 экзабайт.

В переводе на понятный язык это выглядит так. Если разделить всю информацию на всех людей, то в 1986 году вам бы вручили CD-диск на 700 Мб. Это ваша часть мировой информации.

В 2007 году вам бы вручили уже 65 CD-дисков.

Как вы понимаете, дальше будет только больше. Что же делать? Как не оказаться погребенным под лавиной информации?

Во всех этих рассуждениях все время упускается важный момент. А почему все научные публикации или компьютерные файлы принимаются как одинаково важные?

В качестве курьеза можно привести такой факт. В советские времена в Санкт-Петербурском институте физиологии им. Павлова на протяжении десятков лет ставились дубликаты опытов академика Павлова.