Карл Оноре - Без суеты - Как перестать спешить и начать жить

– Горожане особенно хорошо отзываются на призыв воссоединиться с природой, – поясняет она. – Визуализация пейзажа их успокаивает.

После пяти сеансов Марлин избавилась от напряжения и совершенно спокойно отправилась на операцию. В приемном покое, ожидая наркоза, она продолжала выполнять дыхательные упражнения, прибегла к медитации и визуализации. Когда за ней пришли санитары, пациентка улыбалась.

– Я так расслабилась, – говорит она. – Я готова была принять все.

После операции Марлин Форрест, заведующая домом престарелых в Лондоне, поправлялась настолько быстро, что больничный персонал прозвал ее «супервумен». За исключением первой дозы обезболивающих сразу после операции, необходимости в них уже не было.

– Медсестры и врачи изумлялись, – хвастается она. – Все время подходили узнать, не нужен ли морфин, но мне его не требовалось. Они думали, что я очень храбрая или у меня высокий болевой порог, а на самом деле боли просто не было.

На главную медсестру это произвело такое впечатление, что она просила Калету готовить к операции и других раковых пациентов.

Лечение Калеты помогает не только тем, кто нуждается в операции: это еще один метод замедления. Вот что рассказывает Дэвид Лэм. В 2002 г. 37-летний агент по торговле текстилем (весьма занятой агент) заболел лабиринтитом – воспалением среднего уха, вызывающим головокружение. Лечение в государственной клинике затянулось, Дэвид сходил на несколько сеансов к Калете – и выздоровел на месяц раньше, чем сулил ему ларинголог. Но еще большее впечатление на Дэвида произвел «побочный эффект» лечения: замедление, душевный покой. Поэтому и избавившись от лабиринтита, он продолжал наносить визиты к Калете раз в три недели.

– Каждый человек пытается как-то совладать с лондонским темпом и стрессом, – говорит он. – Кому-то помогает йога, другие ходят в тренажерный зал или разводят цветы. Мне помогает рейки.

Час под искусными руками Калеты – и стресс уходит, Лэм замедляется. Это целительное прикосновение помогло ему пересмотреть приоритеты.

– Рейки заставляет тебя задуматься о том, что по-настоящему важно: о детях, супруге, друзьях, – говорит он. – Понимаешь, что гоняться за крупными сделками, стараться заработать как можно больше денег, расширить жилплощадь – все это довольно бессмысленные занятия.

Нет, Лэм вовсе не намерен бросить работу и присоединиться к общине новых хиппи. Ни за что. Но техника рейки учит его неспешности, и теперь он спокойно справляется с быстро несущимся деловым миром. Перед важной встречей или когда голова идет кругом, Лэм делает дыхательные упражнения и прибегает к визуализации. Недавно он специально приходил к Калете за два дня до переговоров по крупному контракту с зарубежным поставщиком. В день икс он уверенной походкой явился на встречу, четко сформулировал свою позицию, и сделка была подписана.

– Я бизнесмен, мне нравится зарабатывать. Но делать это надо как следует, – говорит он. – Даже в агрессивной среде можно сохранять спокойствие. Рейки учит достигать спокойствия. Спокойный ум – это уверенность и сила.

Так влияние Калеты распространяется за пределы клиник и больниц: в офисы. Недавно она лечила Эстер Порту, 30-летнего консультанта ведущего лондонского пиар-агентства. Дважды за пять лет Порта перенесла ретробульбарный неврит – тяжелое воспаление зрительного нерва, при котором человек временно слепнет. С помощью Калеты выздоровление оказалось настолько быстрым и надежным, что окулист только руками разводил. Когда коллеги удивились прекрасному состоянию и внешнему виду недавней больной, Порта призналась, что этим обязана целительнице. Начальство не проявило высокомерия, а, напротив, пожелало узнать подробности, и один из членов совета директоров решил пригласить Калету прямо в офис: научить всех сотрудников замедляться и тем самым оздоровить их.

Эти восторженные отзывы меня заинтриговали, к тому же ни от физиотерапии, ни от спортивного массажа, ни от лекарств ноге не становилось лучше, и я решил испробовать рейки. Калета пригласила меня в клинику Hale в понедельник днем. Сам облик этой улыбчивой 43-летней австралийки со смеющимися глазами внушал доверие. Кабинет у нее небольшой, белый, с высоким окном, выходящим на задний двор. Ни магических кристаллов, ни гороскопов, ни благовоний, ничего из антуража нью-эйджа, как я его себе представлял. В целом кабинет мало отличался от того, где принимал меня обычный терапевт.