Вадим Шлахтер - Разорви себе мозг! Путь в мир без страха, или Жизнь и приключения Влада Штангера

Вы когда-нибудь стреляли по тарелочкам? Вроде бы стоишь, держишь заряженное ружье и знаешь, ну вот сейчас! А все равно, когда взлетает тарелочка, это всегда немножко неожиданно.

Рецепт тотальной готовности.

Представьте себе, что вы у себя дома и у вас полчаса. Через полчаса вы можете оказаться в абсолютно любом месте:

■в ледяной арктической пустыне;

■в экваториальных джунглях;

■в центре крупного европейского города;

■в тайге;

■в раскаленной каменистой и песчаной пустынной земле;

■в океане, среди бушующих волн;

ЧТО ВЫ ВОЗЬМЕТЕ С СОБОЙ? При условии, что вы не знаете, где именно вы окажетесь. Из всего вашего имущества вы должны взять то, что пригодится вам, где бы вы ни были.

Вспомнился замечательный анекдот.

На необитаемый остров забросили англичанина, немца и русского. Каждый из них мог взять с собой только один предмет. Немец взял уникальный нож для выживания. Англичанин еще более уникальный топор для выживания. Русский фотографию Памелы Андерсен. Через две недели у русского уже были и нож, и топор.

В замечательной книге «Обитаемый остров» братьев Стругацких, когда Максим выдергивает Вепря на захват Центра, он выражает сожаление, что не мог его предупредить, чтобы он попрощался с женой, ибо операция почти безнадежна.

– Не беспокойся, – смеется Вепрь. – Я каждый раз прощаюсь с ней навсегда, когда ухожу из дома.

Он готов! Он в любую секунду готов быть убитым. Ибо таков Путь.

Только Создателю известно, когда оборвется линия нашей жизни. Только в его власти оборвать эту ниточку, на которую подвешена наша судьба. И никто не знает час, им уготованный. Но есть те, кто готов к этому часу. Кто готов сказать напоследок САМЫЕ ВАЖНЫЕ СЛОВА! Это те, кто уповает на Создателя, ибо кроме него уповать больше не на кого. Это те, кто, уповая на Создателя, готов умереть по Его воле, жить по Его воле и побеждать по Его воле.

Жить, умереть, победить, успеть, суметь.

Успех…

Деньги мешками, власти вагон, игрушек море: жилища, транспорт наземный и водный, самые красивые куклы в погоне за успехом возле тебя.

Ты наслаждаешься какое-то время.

А потом начинается…

Почему-то всем интересно только одно – как дойти. Дошли. А потом?

А потом-то и начнется самое интересное.

Вспоминаются кадры из старого советского фильма. Указатель «Берлин 500 км» И солдат в галифе, сапогах и пилотке, с автоматом ППШ на плече пишет на нем мелом: «ПОХРЕНУ. ДОЙДЕМ!»

Дошли. А дальше? А дальше полные тюрьмы фронтовиков. Таких, как этот солдат. Голод, продажа за хлеб трофеев. Продажа орденов с орденскими книжечками не заполненными на базаре. Заполнил – и вот ты уже орденоносец. Разгул уголовщины. Беспредел НКВД.

И чего, Солдатик?

Дошли?

А х. и толку?

Полстраны пашут, как рабы на галерах.

Полстраны пашут в тюрьмах и на зонах.

И ничтожная прослойка партноменклатуры жирует и глумится над прочими.

Дошли?

Но это мерзкая рашенская действительность. Почувствуй себя скотиной…

В нашей жизни все немного иначе.

Вот пришел успех.

Влад вспомнил, что когда у него «пошла масть», сколько ото всюду повылезало обезьян. И все начали «водить вокруг Влада хороводы».

И все начинали разговор одинаково:

– Здравствуй, Влад. У меня к тебе разговор по одному важному делу.

Суть «важного дела» сводилась к тому, что нехило было бы взять на работу кого-нибудь. Родственника, который ничего не умеет, кроме как получать деньги.

Родственницу, которую надо пристроить так, чтобы она получала хорошую зарплату, нихрена не делала и чтобы ее не сношали под страхом увольнения.

Просто какого-нибудь ни на что не годного мудака, который ему, просителю, «СВОЙ».

Или даже не свой, а он, проситель, рассчитывает что-то от мудака поиметь, а в обмен хочет пристроить его при помощи Влада на какое-нибудь получалово.

Влад очленевал!

И эти обезьяны казались ему раньше человекообразными?!!

Да эти обезьяны – вообще собакоголовые бабуины!

Знали бы они, чем занимается Влад – очленели бы и свалили прочь.

На Влада пытались давить даже те, на кого бы он никогда не подумал.

Кому доверял. Но, послушав их «важные разговоры о важном деле», доверять переставал.