Нехама Мильсон - Путешествие по спирали времени

И, прикрыв глаза в сладостном ожидании ответного признания, услышала:

– Ты – хорошая. У тебя красивые глаза. Ты мне нравишься.

Милые слова… Они подействовали на меня, как ушат ледяной воды… Хорошая? Нравлюсь?

На глаза навернулись слезы… Ну хорошо, наверно, он просто неверно выразился. Сейчас обнимет, прижмет к себе, скажет, что любит… Прижмет к себе… Фантазия вспыхнула одновременно в голове и внизу живота кипящим пламенем… И тут же охладилась сквозящим ветерком из открытой двери. Ушел…

Осознание ненужности своей придавило меня внезапно всплывшим айсбергом. Нелюбимая… нежеланная… – что может быть страшнее, непоправимее?

Немало времени прошло, прежде чем я поняла, что теперь мой удел – холодная, саднящая пустота в груди, звенящее льдинкой в голове слово «нежеланная» и абсолютная неспособность забыть, разлюбить, освободиться.

Я пыталась обидеться на него. Зачем приручил, зачем дал поверить в ответное чувство, зачем ласкал серыми своими бездонными глазами, руки касался, тепло и мягко, – зачем? Но обида не проходила. Он – любимый, лучший, безгрешно-незапятнанный. Все я сама. Сама увидела то, чего нет, сама поверила, сама перешагнула ту самую точку невозвращения, после которой уже нет надежды на освобождение от этой зависимости.

И в один из серых этих безжизненных дней он, как ни в чем не бывало, пришел, взял за руку, прижался щекой.

– Сегодня – танцы, собирайся, малыш.

Вытирая слезы счастья, я бегу наводить красоту. Вечер прекрасен, незабываем, любимый так нежен, столько любви льется из его удивительных глаз.

Мы возвращаемся домой возбужденные, дурные от радости. И, полная бурлящего ожидания, я слышу:

– Спокойной ночи, крошка, увидимся завтра.

И снова холод одиночества.

В этой смене полета и агонии мы много говорили, но тема наших прошлых жизней была не то, чтобы под запретом… скорее, под меткой «чрезвычайно опасно, трогать не рекомендуется». По умолчанию я была уверена, что мы с одной планеты и даже из одной страны. В обществе столь различных существ только мы так походили друг на друга.

Я никогда не знала себя такой любящей, привязанной, преданной. И никогда не испытывала такого парализующего холода неизвестности в отношениях. Как только мне начинало казаться, что мои чувства отвергаемы, он обрушивал на меня потоки любви, ласки, нежности. Наши ночи были похожи на тропические ливни, а дни – на полет вокруг Солнца. Но стоило мне начать верить в то, что я любима и желанна, ледяной ливень закрывал от меня мир…

Кидаясь из крайности в крайность, из «все стерплю, лишь бы был рядом» в «переплачу, перегорю, откажусь от любви», я решила рискнуть. Конечно, я ждала, что он скажет мне «нет, не гони меня, я так люблю тебя, мне не прожить без тебя». Но услышав мое:

– Я понимаю, что ты меня не любишь. Мне больно и страшно, но я не хочу, чтобы ты жил со мной из жалости или по привычке. Я не заслуживаю такого унижения. Уходи. Не обращай внимания на мои слезы. Уходи…

Он не ответил… Просто поцеловал меня в заплаканные глаза и вышел.

Прошла минута и бесконечная вторая. Прошел вечный час и нестерпимо растянувшийся второй. Прошел день, наполненный звуками хлопающих чужих дверей, и беззвучно-мертвый второй. И месяцы шли, а он не возвращался.

На странной планете, где я жила теперь, не часто появлялись люди. Я, разбитая на миллион болящих осколков, не стремилась с ними общаться. Но однажды я увидела женщину, очень похожую на моего возлюбленного. Те же светлые волосы, широкие скулы, тонкое, высокое тело. И главное, у нее была такая же маленькая татуировка на шее. Я подошла к ней и, не зная, как заговорить, спросила:

– А что обозначает Ваша татуировка?

– Какая? Ах, эта, на шее? Это – не татуировка. Это – родимое пятно. Такое есть у всех лаурян.

– Лаурян? А кто такие эти лауряне?

– Жители планеты Лауре, – мило улыбаясь, сказала женщина.

– Так вы – не земляне?

– Земляне? А где находится эта планета?

– Скажите, а у вас на Лауре все женщины носят такие широкие брюки, – заинтересовалась я необычным покроем.

– Женщины? Не знаю, а почему Вы меня об этом спрашиваете?

– Но Вы же – женщина…

– Нет, то есть, я не знаю… мне не вполне понятно значение этого слова.

И Рас – мой новый знакомый, начал свой рассказ об удивительной планете Лауре, населенной существами, почти не отличающимися от землян… Почти.

Начнем с того, что Лауре находится совсем в другой галактике. Там светят три Солнца. Одно – большое ярко-красное, и два – поменьше, белых. Сутки там длятся 34 часа. Из них 20 часов – светлое время дня, когда на зеленоватом небосклоне видны все три светила. В это время лауряне обычно спят, так как слишком яркий свет и жара не благоприятны для активной жизни. Затем красное солнце садится, и при мягком свете двух белых солнц жители планеты выходят из своих жилищ на полукруглые улицы, расходясь по рабочим местам, учебным или увеселительным заведениям.