Илья Новиков - Трансактный анализ – риторические игры

Эта армейская практическая школа заставила Берна развивать природную наблюдательность и интуицию. При большом количестве постоянно поступающих пациентов времени на теоретизирование и долгое обдумывание диагнозов не оставалось. Приходилось подчас быстро отвечать на вопросы, ответы на которые в учебниках и в его учебном курсе не содержались, и в кратчайшие сроки принимать важные решения, например, о годности пациентов продолжать военную службу после госпитализации.

Берн начинает внимательно изучать психоанализ, пытаясь найти в нем ответы, которых не давала ему традиционная психиатрия и неврология. Он обнаруживает, что традиционный психоанализ тоже не дает исчерпывающих ответов, поэтому, приняв многие его положения, он начинает создавать собственную модификацию – трансакционный анализ . Вы можете столкнуться со спорами о том, как правильно звучит русская транскрипция слова «transactional»: транзактный, трансактный, трансакционный и даже транзакциональный . Допустимы все перечисленные варианты. Для простоты использования трансактный анализ часто называют аббревиатурой – TA.

Создав свое собственное направление в психотерапии, Берн, безусловно, остается психоаналитиком (хотя и неклассическим). Ортодоксы психоанализа считают ТА профанацией психоанализа, его недопустимым упрощением, но именно это упрощение помогло невероятно расширить применение многих психоаналитических подходов. Возможно, здесь сказался и «родительский сценарий»: его отец был «врачом для бедных», и Эрику хотелось сделать хотя бы некоторые подходы дорогостоящего психоанализа доступными для небогатых людей и для многих психотерапевтов.

Берн первым применил групповой вариант психоанализа (опять же упрощенного). Заниматься групповой терапией он стал случайно. В военном госпитале спиртное находилось под строгим запретом, однако пациенты покупали чуть ли не ящиками какой-то лосьон и пили его. Берн не любил жаловаться начальству и угрожать дисциплинарными взысканиями и решил провести разъяснительную беседу о вреде питья лосьона. И вот тогда в нем и обнаружился талант рассказчика. Слушатели пришли со скучающим видом, а уходили проникнувшимися и неожиданно для Берна обратились к нему с просьбой проводить с ними такие беседы и на другие темы.

Они поняли, что им просто интересно с этим человеком общаться. И не важно, на какую тему он будет говорить, им хотелось вновь собраться в одной компании и ощутить атмосферу дружелюбия и тепла и послушать мудрого человека, который на них не орет, не поучает их, а спокойно беседует, проявляя заботу о них. Он не просто говорил, что пить (тем более лосьон) вредно, он выводил их на другие проблемы, старался показать, что даже в их, вот в этой, военной, госпитальной жизни есть много интересного, мимо чего они проходят, что можно развивать себя, строить интересные взаимоотношения, что каждого человека можно читать, как книгу, и т. д. И он понял, что групповая работа, если создать хорошую атмосферу взаимодействия, может приносить успех, которого не всегда можно добиться в индивидуальной работе. Позже он стал постепенно вводить в эту «разговорную терапию» с пациентами все больше психоаналитических элементов, которые постепенно оформлялись в ТА.

Демобилизовавшись, Берн начинает свою деятельность в качестве психоаналитика. Также он сам консультируется у ведущих психоаналитиков. Зачем? Ну, во-первых, потому что в цивилизованных странах довольно строгие критерии каждой профессии. В частности, считается, что психоаналитиком можно стать, пройдя собственный курс психоанализа, испытав на себе все, что будут испытывать пациенты.

У Берна желание соблюсти все профессиональные требования еще совпало с тем, что он действительно хотел лучше понять себя и свои межличностные проблемы. Дело в том, что к этому времени у него уже было три неудачных брака. Он считал, как настоящий психоаналитик, что причины надо искать в первую очередь в самом себе, посмотреть, нет ли у него схожих алгоритмов с разными партнерами. Очень часто дети решают с кем-то разводиться или расставаться, и родители спешат сразу же их в этом поддержать. И подчас та же самая проблема у них возникает уже с другими партнерами. Значит, дело в нас самих, и пока мы будем винить других, мы будем становиться все более неспособными найти свое счастье.

Опыт личных отношений Берна послужил одной из причин его отхода от традиционного психоанализа. Он понял, что не может найти в нем ответа: «Что же во мне такого, что я не могу ни с кем ужиться? Вроде такой контактный, пациенты любят, коллеги любят, студенты любят, а вот в личной жизни не получается». Он начинает искать для себя ответ на этот вопрос. По-настоящему сильны именно те разработки, которые человек рождает, пытаясь решить собственную проблему, тогда подход становится практичным, а не просто красивой теорией. И он разрабатывает собственную систему развития интуиции, а затем (в 50-е годы) так называемый структурный анализ. Так складывается оригинальная психотерапевтическая система Берна, основу которой составляет теория Я-состояний.