Николай Абаев - Путь Белой Лебедицы. Искусство саморегуляции народов Внутренней Азии и Саяно-Алтая

В связи с тем, что название бурят-монгольской священной горы Саган Толгой явно является этимологическим дуплетом саяно-алтайских тюркских наименований, возникает вопрос: когда именно в этом регионе появились выходцы с Алтая или из Хакасии, которые дали это название? Судя по тому, что, как я выяснил в процессе молитвенных призываний хозяина этой горы (оказалось, что это – сам Шоно-Батор!!), это могло произойти в Меркитскую эпоху, когда территорию современной Бурятии к югу от Байкала захватили племена хаас-меркитов, пришедшие с Горного Алтая и Хакасии. И именно поэтому, когда мы вместе с Монгольской тэнгрианской Академией Манукол во главе с Бат-Отхон в 2014 г. впервые в истории Бурятии проводили грандиозный обряд возжигания гигантской свастики (хас-тамга) на склоне горы Саган Толгой, к нам явился сам хозяин горы Шоно-Батор, которого зафиксировали ясновидящие медиумы – члены Академии и сама Бат-Отхон, причем он якобы стоял за моей спиной, как мой дух-покровитель и защитник, и был он не один, а в сопровождении молодой женщины в ритуальной белой одежде алтайских и хакасских последователей Белой Веры (алт. AkJang, хак. Ак-Чаяан), как и сам Шоно-Батор в мужском белом одеянии алтайских «бурханистов».

При этом в облике Шоно-Батора прослеживались ярко выраженные черты этнического алтайца из высших арийских каст (т.е. воинского, жреческого и «царского рода»), а в облике молодой хакасской женщины, судя по описаниям, проявились черты моей собственной хакасской Прародительницы из Лебединого рода, дополнительным свидетельством чего явилось то обстоятельство, что она стояла с Шоно-Батором именно у меня за спиной, как и положено моей покровительнице. Да и бабушка мне часто говорила, что она будет всю жизнь присматривать за тобой, направлять тебя и защищать в случае необходимости, навещать тебя (главным образом во сне или во время медитации с использованием бубна), и нужно только не пугаться ее, ласково беседовать с ней, советоваться и вообще вести себя уважительно, вежливо и достойно, не унижаясь и не лебезя, как истинный потомок и наследник ее дара Царевны-Лебедь.

Если же отвлечься от мифологического образа Шоно-Батора, тесно связанного именно с Алтаем, как исторической родиной многих тюркоязычных этносов, проживавших на территории Бурят-Монголии в домонгольскую эпоху, в частности меркитов, то вообще широкое распространение тотемистических верований и культов Белой Веры в Транс-Саянии и Циркум-Байкалии могло начаться еще во 2-м тысячелетии до н.э., когда начинается массовое движение хорско-гурских этносов из Саяно-Алтая в южном, юго-западном, юго-восточном и восточном направлениях. Потом это движение усилилось в гуннскую эпоху и периодически продолжалась позднее в эпоху тюркских и уйгурских каганатов вплоть до создания Великой Монгольской империи в 13 в.

В художественно-публицистической и философско-эссеистической форме осмысляя тему Царевны-Лебедь как Праматери (Богоматери) многих евразийских народов, Вл. Щербаков писал, что «Лебедь – птица божественная»; связь белокрылого создания с богами отмечена во всех мифологических словарях. Афродита, Аполлон, Брахма, Зевс, Посейдон, Сарасвати – к этим и ко многим другим именам имеет прямое отношение поэтическое существо, которому одинаково близки стихия воздуха и воды (см. Вл. Щербаков «Тайны Эры Водолея»). Для коренных же жителей Саяно-Алтая, Внутренней и Центральной Азии, она является не просто богиней, но и обожествленным тотемным предком, Матерью-Прародительницей не только саяно-алтайского народа «гуси-лебеди» и многих других евразийских этносов и супер-этносов, НО И ДРУГИХ БОГОВ И БОЖЕСТВ, которую в полном смысле этого слова можно буквально назвать «БОГОМАТЕРЬЮ».

В частности, Белая Лебедица явно связана, как Мать-Прародительница, с обширным классом драконоподобных существ с чертами Небесного Змея, которые изображены на многих «драконьих тамгах» саяно-алтайских родов и племен и которые сами по себе являются могущественными тотемными божествами – например, Трехглавый Огнедышащий Змей-Дракон, тотемный предок царских и воинских родов древних скифов, сарматов, иранцев (Ажи-Дахака – «Мировой Змей»; бур.-монг. Абарга-Могэ), уйгуров и тюрков, урянхайцев Субудай-Багатура и монголов Чингис-Хаана. На Руси Огненный Змей-Дракон был хорошо известен под именами «Тугарин» // Тохарин // Татарин-Змей, или Змей-Горыныч и др. Но наиболее близок, пожалуй, к архетипическому праобразу Праматери-Лебедицы в русском фольклоре ярко драматичный, даже трагичный и красивый миф о Птице-Феникс (ср. русск. «Финист Ясный Сокол»), погибающей от самосожжения, сгорающей дотла от собственного Небесного Огня (т.е. умирающей по-настоящему и всерьез, реально переживая собственную мучительную смерть в неистовом огне, даже не зная при этом, что потом воскреснет?!!). Кстати, этот трогательный сказочный образ с архаическим мифическим сюжетом присутствует в гадательных рунах, которые, как известно, возникли на Енисее, а также в картах Таро, имеющих древнеегипетские, шумерско-прототюркские корни, о чем я уже писал (Абаев Н. В. «Влияние тэнгрианства…»). Вл. Щербаков пишет про эти связи: «Издревле образ крылатого змея соединен с образом птицы. Их и называли некогда одним и тем же словом – во многих языках. Феникс… восходит к птицезмеям и разумным драконам – первым на планете (Вл. Щербаков. «Тайны эры Водолея», с. 35).