Дмитрий Степанов - Герой в преисподней - от мифа к Twin Peaks. Эссе

Типичные культурные герои – братья-близнецы Хун-Ахпу и Шбаланке из мифологического эпоса «Пополь-Вух» индейцев киче. С их деятельностью связывается происхождение некоторых видов животных, они первыми засеяли кукурузное поле. Своей ритуальной игрой в мяч братья привлекли к себе внимание владык Шибальбы (Царства мертвых), призвавших их к себе. Переправившись через реку крови и реку гноя, божественные близнецы попали в «Дом мрака» – первое место испытаний в Шибальбе. Хитростью Хун-Ахпу и Шбаланке решили трудные задачи владык преисподней, вызвав у последних серьезную обеспокоенность: «Что это за люди? Откуда они пришли? Кто зачал их? Кто родил их? Поистине, это заставляет загореться наши сердца, потому что нехорошо для нас то, что они делают. Странны их лица и странно их поведение». Этот эпический возглас вполне может быть отнесен как к героям архаического эпоса, так и к их далеким «потомкам» в лице Тристана, Дон Кихота, Гамлета, Раскольникова или Холдена Колфилда.

Божественные братья обыграли владык Шибальбы в игре в мяч, прошли невредимыми через «Дом ножей», «Дом холода», «Дом ягуаров», «Дом пламени». В «Доме летучих мышей» у Хун-Ахпу была отсечена голова, но с помощью небесных старцев Шбаланке вернул брата к жизни. Божества мира мертвых приготовили для близнецов земляную печь и предложили им, приняв опьяняющий напиток, перепрыгнуть через нее. Хун-Ахпу и Шбаланке бросились в огонь и погибли в нем. Их кости были перемолоты и брошены в реку, но на дне реки кости вновь собрались в божественных близнецов. Так братья снова вернулись к жизни. Они предстали перед владыками Шибальбы в виде двух старых оборванцев. Исполнив перед ужасными божествами ритуальные танцы, братья стали удивлять их всевозможными чудесами. «Многие обитатели Шибальбы в изумлении смотрели на них». Один из братьев убивал другого, разрубая его тело на куски, а затем возвращал его к жизни. Ту же операцию проделывал возрожденный брат над своим «убийцей». Чудеса Хун-Ахпу и Шбаланке вызвали восторг и смех у владык Шибальбы. Они попросили братьев проделать ту же операцию над ними. Божественные близнецы убили божеств царства мертвых, но не вернули их к жизни и так одержали победу над ними. «Только чудесами и своими превращениями смогли (братья) совершить все это».

Странствия героев архаических мифов по иным мирам служили основой для галлюцинаторных переживаний инициируемых юношей. В измененном состоянии сознания они погружались в мир смерти, боролись с теми же чудовищами, что и герои их мифов, были растерзаны и возрождались в ином качестве – как воины и шаманы, наделенные новыми уникальными способностями. Уже Владимир Пропп в свое время обратил внимание на то, что суровость посвятительных обрядов была частью ритуализованной психопрактики введения инициируемых в измененное состояние сознания: «На вопрос о смысле этих жестокостей исследователи отвечают, что эти действия должны были приучить к абсолютному послушанию старшим, что здесь получали закалку будущие воины и т. п… Все эти объяснения кажутся мало убедительными. По-видимому, эти жестокости должны были, так сказать, „отшибить ум“. Продолжаясь очень долго (иногда неделями), сопровождаясь голодом, жаждой, темнотой, ужасом, они должны были вызвать то состояние, которое посвящаемый считал смертью. Они вызывали временное сумасшествие (чему способствовало принятие различных ядовитых напитков), так что посвящаемый забывал все на свете. У него отшибало память настолько, что после своего возвращения он забывал свое имя, не узнавал родителей и т. д. и, может быть, вполне верил, когда ему говорили, что он умер и вернулся новым, другим человеком… Побоями ли, голодом ли, или болью, истязанием, или отравляющими или наркотическими напитками – неофит ввергался в состояние бешеного безумия. Шурц полагает, что момент безумия был моментом вселения духа, т. е. моментом приобретения соответствующих (сверхъестественных – Д. С.) способностей».

Инициируемый юноша в пасти «чудовища».

«Священное безумие», «ритуальное сумасшествие» были средством приобщения к сверхъестественному. Последнее было неотъемлемой частью жизни архаичного мужчины наряду с охотой, борьбой с врагами, поиском жены. Все эти аспекты деятельности воина-шамана получили отражение в архаической героической сказке. Герой богатырской сказки легко пересекает границы мира людей и царства смерти; он сражается с реальными врагами, осуществляя отмщение за убийство сородича, и с выходцами из иного мира (чудовищами, злыми духами и божествами); его суженой может стать как земная девушка, так и чудесная дева из преисподней (мотив, отразивший традицию экзогамии, предписывающей искать жену вне коллектива – в «ином мире»).