Элина Николь - Девочка с удивительным даром и другие рассказы о детках и их бедках… Записки «неправильного» психолога

Вы видели хоть одного человека на земле, который бы ловко по этому полю пробрался? Ну, чтобы обойти все эти «мины»? И не ищите, не найдете. Даже не пытайтесь. Нет таких. Совсем. Ни одного.

Васька вот на первую в десять лет напоролся. У него мама уехала в другой город работать, да и отец по вахтам разъезжал, а он с бабушкой стал жить. Но после школы всегда к своему дому подходил, просто так, на лавочке посидеть. Ну, не просто так, а повспоминать, как они переехали, когда он совсем маленький был, как папа с мамой ремонт делали. Как на выходные в лес катались. А еще он запомнил, как они с отцом в бейсбол играли. Странная игра, не русская, но зачем-то отец перчатку эту купил, и биту, и несколько мячей. Впрочем, полноценной игрой это нельзя было назвать, но какая разница? Если было так весело и хорошо? Если Васька себя счастливым чувствовал?

А потом сразу плохо стало. Когда «рвануло». Маме так сильно в другом городе понравилось, что возвращаться она не захотела. Нет, она приехала, чтобы развестись с папой, Ваське много слов наговорила, о том, что он поймет все, когда вырастет, и что забрать с собой она его не может.

А папа… Папа потом нашел работу в их городе, но Васька продолжал жить с бабушкой. Бабушка всегда могла проследить, чтобы внук был накормлен, да и привык уже он жить с нею. А чтобы не скучать, он к дому все чаще ходил, и сидел там на лавочке. А потом и друзья его стали ходить, вместе с ним. Иногда Васька брал с собой перчатку, мяч, биту. Играли. Только без отца игра опасной стала. Васька подрос, бросок у него сильнее стал. И засадил он однажды мячом в небольшую витрину магазинчика, который на первом этаже в его доме был.

– Бамцс!

Ну, тут соседи сбежались, стали Ваську ругать, и друзей его, мол, хулиганят тут, а он лишь стоял и глупо улыбался, как многие малолетки делают. Наверное, это у них защитная реакция такая. «Смотрите на меня, я немного придурковатый, поэтому может, пожалеете, как дурочка!». Так оно и вышло. Пожалели. Но деньги отцу пришлось заплатить.

– Приходи когда я дома! – кричал отец. – Что ты постоянно торчишь здесь?

– Не знаю… Просто… – И он снова глупо улыбался.

На самом деле, Васька действительно не знал. Ну, так, чтобы точно. Чувствовал, но объяснить бы не смог, почему его так к дому тянет. Это бессознательная, но очень естественная для него тяга была. Ему уже хоть и четырнадцатый шел уже, но ведь все равно еще маленький? И вот когда «мина» «рванула», у него просто и выбора другого не было, так я думаю… Сидение на лавочке возле дома, который стал родным, а потом перестал быть родным, помогало ему. Может, оно и останавливало его от желания переколотить целых десять витрин?

Все это я и попыталась донести до его отца, когда он остановил меня на улице, чтобы поговорить о сыне и его странной тяге к лавочке. А я удивилась, что отец не понимает таких простых вещей. Не наблюдательный он какой-то. Ведь даже кошки и собаки возвращаются к опустевшим квартирам… Вряд ли они надеются, что вернутся в прежнюю жизнь, к своими хозяевам. Так ведь? Они, наверное, пытаются до конца вобрать в себя то, что еще осталось от той, прежней жизни. Запахи может? Может им просто приятно на коврике этом полежать? В последние разы? Почему бы и нет? Пока соседи не прогонят?

А человек, он куда более развит, вы и сами это знаете. Вот и Васька старался немного подкрепиться остатками былого. Словно возле подъезда еще валялись крупицы того детского счастья. Поэтому и приходил он каждый день на эту лавочку. Но и еще одна причина может быть, дополнительная… Даже от таких вот условных «мин» бывают серьезные контузии. Душевные, конечно, и особенно у детей. Ну, это когда по неокрепшей душе «взрывная» волна проходит. И ничего сложного в этом нет. Это так легко понять! Блин, это ведь белыми нитками шито! Или суровыми? Серыми такими?

Мой день рождения идет по пятам восьмого марта. Уже давно не отмечаю его отдельно. Мне это излишеством казалось, потому что Международный Женский день в кругу моих подруг и друзей всегда ценился. И у меня просто не хватало совести, после нескольких предпринятых попыток, снова заставлять их веселиться. Дашка, моя молодая коллега, всегда, правда, приезжала. У нее, как у человека, который вырос в детдоме, особо трепетное отношение к дням рождения.

Остальные звонили, конечно, поздравляли, и я чувствовала себя работницей какого-то узла связи.

Эх…

Вы планируете работать с людьми? Может, вы хотите стать психологом? Держите в тайне свой день рождения! А еще лучше, пусть у вас будет два номера телефона.