Ксения Левкович - Неидеальный психолог. Работа над ошибками

Только кино закончилось, пулей выбегаю из кинотеатра на парковку. Машина его стоит все так же рядом с моей. Звоню. Не берет. Выезжаем с рядом сидящей беременной сестрой с парковки. Делаю кольцо вокруг торгового центра и припарковываюсь за небольшим кустарником, как раз напротив выезда с парковки. Выключаю фары, чувствуя себя Шерлоком Холмсом. Час ночи. Выдыхаю и говорю сестре: «Ждем». Каждая выезжающая машина заставляет меня умереть и снова возродиться, пока не увижу номера. Я, сестра и еще маленький человечек в животе сидим в засаде. Десять минут, двадцать минут, тридцать минут… Час тридцать ночи. Выезжает! Номера его. Я за ним. Ему зеленый, а мне красный. Рискую, на все красные за ним, не отрываясь. Наверное, он заметил меня, так плотно я еду прямо за ним. «Почему же не звонит мне!?» – выкрикиваю почти навзрыд, сжимая от обиды руль.

Мост на левый берег. Переехав мост, он паркуется на станции метро «Студенческая» в парковочный карман на главной дороге. «Черт, он точно меня заметил. Все пропало! Эх, была не была». Паркуюсь рядом, один в один, как в кинотеатре. К очной ставке готова! Вплотную моя машина стоит рядом с его машиной. Затаив дыхание, жду – кто же оттуда выйдет? Он выходит из машины, проходя между двух наших машин, и переходит главную дорогу на другую сторону, к киоску с сигаретами. Неужели он меня не заметил? Может, из-за фар? Секунды на раздумья. Его машина открыта и заведена. МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ, С КЕМ ОН!? Я быстро выпрыгиваю из моей машины, открываю дверь его машины и сажусь на водительское сиденье.

Там сидит ОНА… От испуга она даже подпрыгнула до потолка, не ожидав такого поворота событий. Мне стало все понятно и ни слова не говоря, я точно так же, пулей, выпрыгнула обратно. Со слезами на глазах села в свою машину, со всей силы на газ. В эту секунду звонит телефон – его имя на экране: «Ксюня, я уже еду домой, скоро буду».

Земля уходит из-под ног. Я везу беременную на шестом месяце сестру домой. Слезы текут по щекам. Не вижу светофоры, не вижу, как ехать и куда, не вижу ничего – только слезы и туман. Только ее лицо передо мной и его голос в трубке. Я узнала ее – это его бывшая девушка – Лиса Алиса (назовем ее так). Я много раз видела ее на фотографиях в его фотоальбоме и столько же раз слышала о ней истории от него же, когда мы обсуждали прошлые отношения. Напоминаю, что плохо он о бывших не говорил, а наоборот, очень даже хорошо, что меня раздражало и заставляло ревновать. И только что я видела ее вживую. Меня переполняла злоба, обида, негодование, чувство собственной никчемности и беспомощности. Зная, что он еще не в курсе, я собрала волю в кулак и попыталась включить дуру.

– Ксюня, я уже еду, скоро буду дома! – повторил он после моего долгого молчания.

– А где ты был? – холодным и командным голосом, как никогда раньше, спросила я.

– В Бердске, еду по мосту, через 10 минут буду дома! – с возмущением ответил он.

«Я-то знаю, что ты не едешь, а стоишь через дорогу от своей машины за киоском с сигаретами и, по логике вещей, вышел специально, чтобы позвонить мне после пяти моих пропущенных звонков в кинотеатре», – подумала я. Пять пропущенных – это чересчур много от меня. У нас же отношения, построенные на доверии и уважении. Позор!

– А с кем ты сейчас? – спрашиваю его так, будто знаю, что он не один.

– Мммм… Я с Танькой и Серегой, сейчас их закину домой. Давай дома уже поговорим! – неуверенно промямлил, словно чувствуя, что врет он плохо.

– Ах, Танька и Серега. А в кинотеатре «Роял-Парк» тебя разве не было? – взорвалась я.

Молчание…

– Ну да, мы заехали потом туда, с Танькой и Серегой. – неуверенно и осторожно пробормотал он.

– Серьезно? А может ты не с ними и в Бердск не ездил, а с Лисой Алисой в кино ходил? – с сарказмом спросила я.

Я чувствовала, как на другом конце телефона плавится его мозг, и он не понимает, что происходит. Он пытался найти ответы в свой голове, но их не было. Секунды молчания становилась невыносимыми, и тут я разрешила себе быть собой, как будто старую ржавую трубу прорвало. Из меня посыпалось все, что накопилось за эти годы, все, что я увидела и почувствовала этой ночью. Я высказывала ему все, оперируя фактами. Упрекала, говорила о своей боли, о его вранье. Он не в силах был перебивать меня. Как-то глупо и по-детски пытался оправдаться и так же глупо у него это не получалось. Он хотел времени. Времени на раздумье. Времени на создание новой лжи. Я не давала ему его. Я не позволяла класть ему трубку.

Наконец-то подъезжаю к дому сестры, высаживаю ее и еду обратно, туда, к тому киоску, откуда он со мной разговаривает. Держу его на линии, брызгая ядом, слюнями, соплями, слезами, вперемешку с обидой и колкими словами. Он пытается закончить разговор.